Перед зеркалом стоял столик, на котором были расставлены баночки с надписями на незнакомом языке, три косметички разных размеров, но все одного, темно-бордового цвета. В самой большой из них сквозь открытую молнию я увидела жемчужные бусы, браслеты, серьги. Как бы я хотела здесь похозяйничать, что-то намазать на себя и примерить. Но это было частью того буржуйского мира, на который мама наложила запрет в нашей семье.
Бабушка устроилась на кресле, вытащила из сумочки металлическую коробочку с картинкой какого-то заграничного собора.
— Покурим? — в её глазах я заметила огонек.
“Проверяет меня!” — промелькнуло в голове.
— Я не курю! — испугалась я, устраиваясь на втором кресле у столика.
— Даже не пробовала?
— Неа! — я замотала головой, словно бабушка предлагала заключить сделку с дьяволом. — Мать бы меня прибила!
— Знаешь, когда мне было четырнадцать, я тоже потеряла мать, поэтому прекрасно тебя понимаю. Я тоже никому не хотела показывать, как мне было плохо, — она достала из коробочки толстую коричневую трубочку, похожую на шоколадную. Неожиданно для меня она зажгла ее, сделала затяжку и выдохнула ужасно пахнущий жженой кислой травой дым. Я сморщила нос.
Она встала, открыла окно и подвинула кресло к нему так, чтобы не дымить и сложила ногу на ногу:
— Горе не посадишь под замок. Оно должно быть выплакано. Можешь бить при этом посуду или даже куда-то сбежать… Да… Куда-то сбежать…
Бабуля снова сделала затяжку. Чуднò! Раньше мама искала в моей сумке сигареты и легко могла бы выпороть меня, если чуяла бы их запах, а здесь бабушка сама предлагает мне закурить!
— Ассоль, я не хочу тебя уговаривать. Табак его знает, что на самом деле будет правильным для тебя. Но любое решение, которое ты примешь, повлияет на твою дальнейшую жизнь. Так что решай.
— Ага, я поеду с тобой, а ты меня там бросишь одну, как мою мать.
— У тебя будет шанс начать все сначала!
Мама говорила, что курение наносит женщине большой вред. У нее больше шансов заболеть раком и получить морщинистую кожу. На удивление бабушка выглядела лет на пятнадцать моложе бабы Нюры, хотя они и были ровесницами.
— Что касается моего исчезновения, — она снова сделала затяжку, выдохнула и сказала: — жизнь мне предоставила шанс и я не хотела его терять.
“Вот и мне сейчас тоже дается шанс”, — будто оса меня ужалила в голову.
— А на свободу мою не будешь претендовать, как мама? — немного сердито спросила я.
Она прищурилась и заулыбалась:
— Если только ты на мою не будешь!
Бабушка ещё раз смачно затянулась и с наслаждением выдохнула. Я смотрела на нее как Эллиот на инопланетянина Эй Ти. У меня теперь есть бабуля и она курит!