Я открыла глаза и увидела яркий свет неоновой лампы, белые стены. В палате пахло лекарствами и вареной курицей. Правая рука защипала и я увидела в ней иглу с прозрачным проводом. А рядом с больничной койкой капельницу. Мою левую руку держал Энцо и что-то искал в телефоне.
Во рту пересохло. Я хотела попросить воды, но едва смогла прошептать “воды”. Мы встретились с мужем взглядами и он громко сказал:
— Ну, Слава Богу! Пришла в себя. Пойду позову доктора. Только держись. Все будет хорошо. Будут еще дети.
Я отвернулась и заплакала. Не хотела видеть рядом Энцо.
Мир стал для меня белым, когда я ждала ребенка и черным, когда его потеряла. Это значит, что что-то я сделала неправильно. Только что? Этого еще не поняла.
— Может за соком сходить? — предложил муж. — Тебе сейчас витамины нужны.
Я отвернулась.
— Если бы Мария Виктория не вернулась за свечами для торта, ты потеряла бы намного больше крови. Она — твой ангел-хранитель.
“А где тебя черти весь день носили?” Его неожиданная заботливость меня сейчас раздражала. Я вдруг осознала, что совершила непоправимую ошибку, выйдя за него.
— Я не хочу тебя видеть!
— Причем здесь я? Врач сказал, что будут еще дети. Ну, не судьба значит пока.
— Да пошел ты!
— Да, врач меня предупредил про возможную агрессивность, — он взял меня за руку, но я выдернула ее как первый седой волос.
— Тише ты! Вену себе проткнешь, — он оглянулся, будто боясь, что соседка по палате косо посмотрит. Потом принялся наводить порядок на тумбочке. Вышел из палаты и через несколько минут вернулся с пакетом сока.
— Ну, значит, я поехал в кондитерскую. Лея ждет меня с продуктами. Как закроемся, позвоню. Не будешь спать? Ну я это, сообщение тебе пришлю. Ну и ты, это, дай знать, как ты тут, — он спрятал взгляд и заторопился к выходу.
Если бы у меня были силы, я бы устроила ему истерику с битьем посуды. Зачем мне сейчас его забота? Мне ничего не нужно от него. Тем более сейчас.
— Уходи! — тихо сказала я и отвернулась.
После Энцо в палату вошла медсестра. Отрегулировала капельницу, померила давление, температуру и пульс.
— Долго меня здесь будут держать?
— Что, к мужу торопишься? Вон он какой у тебя заботливый!
— Да уж…
— Пару деньков и домой! — подбодрила она, поправляя белый чепчик.
А на следующий день я поставила свою подпись и сбежала домой. Вернее, к бабушке, дом которой продолжала считать своим. Сбежала туда, где провела свои самые счастливые годы. Туда, где планировала начать новую главу жизни. Туда, где по соседству когда-то жила моя первая любовь. Надо подумать, как мне дальше быть с мужем. Если что-то сломалось в наших с ним отношениях, можно ли это починить и как. Раз за разом потери учили меня справляться со страхами и узнавать лучше себя. Теперь я точно знаю: я не хочу, чтобы отцом моих детей был Энцо.