— Уверен, без шлема совершенно нельзя обойтись. Наверняка это крайне функциональный предмет. Бриг, продемонстрируешь?
Эмили смерила его таким пронзительным взглядом, что любой другой стушевался бы, но Смит был явно не робкого десятка — медленно расплывающаяся по его губам улыбка лишь подтверждала это.
— Непременно, — пообещала она, мысленно примеряя шлем на голову наглеца. — Немного попозже.
— С нетерпением буду ждать, — пообещал Смит, и Эмили стоило большего труда промолчать.
Они зашли в кабину перехода, и Аллистер занялся настройками. Эмили закинула одну из сумок себе на плечо, другую ногой подтолкнула к напарнику. Смит легко наклонился и, прежде чем Аллистер успел вмешаться, подхватил сумку с пола. Эмили пожала плечами.
«Хочет таскать тяжести и играть в демократию — пожалуйста», — решила она.
— Я слышал, у тебя сегодня День рождение, Бриг? — Смит оперся спиной на стену. Поза получилась вальяжной. — Пригласишь на вечеринку?
— Она никогда не празднует, — бесцеремонно влез Аллистер. — Да и дата вроде некруглая. Бриг, сколько тебе? Двадцать семь? — спросил он вполоборота. Его глаза по-прежнему были прикованы к горящим на панели управления цифрам.
— Двадцать восемь, — поправила Эмили.
Мигнул и погас свет — машина перехода начала свою работу. Рядом, за ее плечом, возник Смит и негромко проговорил:
— Жаль. Я бы с удовольствием посетил такую вечеринку.
— Ты был бы разочарован. Я не слишком хороша в веселье.
— Уверен, ты ошибаешься, — хрипловато сказал Смит. В его голосе появились прежде незнакомые мягкие нотки.
Эмили прикрыла глаза — реальность распалась на миллион цветов, запахов и звуков, чтобы мгновение спустя собраться заново. Пространство ощутимо тряхануло, а картина в окне кабины кардинально преобразилась.
— Окрестности Сиракуз, — проговорил Аллистер и махнул рукой в сторону виднеющейся горной долины. — Где-то там и расположилась Горгона.
— Ну что ж, не будем заставлять даму ждать, — галантно заметил Смит и первым ступил на зеленую траву предгорной равнины.
***
Медуза Горгона в качестве гнездышка облюбовала глубокое ущелье. По обе стороны от мелкой, почти полностью высохшей речушки, оставляя узкую сухую тропку для нежданных путников, высились отвесные скалы. Их вершины острыми пиками уходили в небо, и, казалось, пронзали облака. Внизу, у земли, было темно и из-за близости воды еще и мокро. Дно ущелья, выложенное илом, прорезали многочисленные острые камешки, которые разбавляли однородную вязкую грязь под ногами. В воздухе стоял затхлый запах болота. Гнетущая тишина и отсутствие вездесущих птиц добавляли картине мрачности.