Я когда поняла, о чем он говорит, только головой покачала.
– Не странно. Тебя же за мной присматривать оставили. Не дай бог сбегу, – напомнила ему.
Клыков насмешливо фыркнул, но мое объяснение комментировать не стал. Наверное, посчитал недостойным своего внимания. Или чего чего-нибудь.
Алиса появилась, когда мы не только позавтракали, но уже и успели поспорить с Леонидом о том, что мне все же стоит подумать о том, чтобы нести красоту в массы. То есть обучать детей написанию картин. А как их учить, если я и себя-то относила к самоучкам-любителям. Там же хоть какое-то законченное образование нужно, а не три класса «художки».
Девушка поставила мне капельницу, после которой я почувствовала некую вялость. Видимо гадость из организма выводится тоже не самыми приятными способами. Как будто она туда вводилась по приятному поводу…
– А можно мне тут не жить все время? – Назрел у меня вопрос, когда Алиса уже сматывала удочки… э-э… капельницу.
Она смерила меня недовольным взглядом.
– А где ты будешь жить? – Спросила она, что-то прикидывая в уме.
– А где можно? – Не стала я просить ни о чем конкретном. Это они меня сюда привезли, пусть сами и думают.
– Если бы ты поехала к Клыкову, то я бы тебя отпустила. В Березкино есть лечебница, где тебе смогут ставить капельницы, а Лёня проследит за тем, чтобы ты ходила туда каждый день, – она вопросительно посмотрела на Клыкова.
Тот отчаянно закивал.
– Я только за!
Я думала около минуты. Вроде бы я ничего не теряю. Как жила с Леонидом в одном доме, так и продолжу. Никаких новшеств в этом плане не будет. И Иннофунтий сейчас у него хозяйничает.
– Ладно, – согласилась. – Когда можно ехать?
Алиса чуть поджала губы и потерла нос.
– Вероника, – начала она, – с тобой хотела бы поговорить Вера Родионовна. Она сейчас в моем кабинете.
Я струхнула. Вжалась в спинку кровати и затравленно поглядела на Леонида.
– Я могу остаться, – поддержал он меня.
Я медленно покачала головой. Это не его проблема. Моя. Это я не могу найти в себе смелости видеть сестру. Это я боюсь, что стала для них с мамой еще большим изгоем, нежели раньше. Это мне так страшно говорить с Верой после вчерашнего.
– Я… поговорю с ней, – хриплым от страха голосом согласилась я.
Клыков теперь смотрел на меня с уважением, за что я была ему безмерно благодарна. За все то время, что я с ним знакома, он ни разу не смотрел на меня с жалостью. Замечательный мужик… будет у кого-то.
Алиса кивнула и, отодвинув в сторону хрупкое оборудование, поспешила прочь из палаты. Я же удобнее устроилась на подушке, сжала руки в кулаки и принялась ждать. Леонид смотрел на меня некоторое время, затем шагнул, коротко поцеловал в щеку и вышел из палаты, хотя было заметно, что уходить ему не хотелось. Но он в наших семейных разборках не виноват, так что нечего ему здесь делать.