– Антон, мы сами поговорим, – ее взгляд теперь был более осмысленным, но в нем появилась некая осоловелость. От еды, видимо.
Антон с сомнением посмотрел сначала на свою жену, потом на меня и, кивнув, вышел из дома, прихватив с собой и Веру, и Леонида. Я проводила их взглядом и рискнула подойти к маме. Она отвела свой взгляд, едва посмотрев на меня.
– Мам, так нельзя, – покачала я головой.
– Это я виновата…, – начала было она, но я резко прервала ее.
– Нет. В том, что случилось виноват только один человек, и это не ты. Но я точно знаю, что в такой моей жизни не виноват и Фимка. И Вера не виновата. И уж тем более Антон. А они сейчас страдают из-за того, что ты решила съесть себя за живо за то, о чем до недавнего времени даже не подозревала, – всплеснула я руками.
Кажется, мама совершенно не ожидала того, что я буду ее отчитывать. А я неожиданно поняла, что это есть единственная верная тактика. Жалость здесь совершенно не поможет, а вот здоровая злость и встряска ей точно не повредят.
– Но… я не думала…, – пролепетала она.
– О Фимке не думала? О Вере? Они вообще-то тоже твои дети! – Я сделала вид, что огорчена таким ее поведением. – Ты им нужна. Да что там дети, у тебя мужик скоро станет прозрачнее твоего домового. Ты давно на него внимание обращала? Когда он в последний раз ел? Когда спал? Он же за тебя так переживает.
Мама сделала большие глаза.
– Ох, – прижала она ладони к щекам, начиная понимать, что натворила. – Я…, – она еще более растерянно огляделась. – А где Ефим?
Ну, слава богу! Начала, наконец, понимать реальность.
– Ефим у дедушки, но очень хочет домой. А Вера ему не может объяснить, почему ему сюда нельзя, – на самом деле, я не знала, что там сказали брату, но маме это тоже не за чем было знать. – Мам, пора начинать жить настоящим. Прошлое…, оно уже было. И прошло! Я пытаюсь из этого всего выбраться, и тебе советую. В том кошмаре, что у нас был, жить невозможно. А вокруг нас те, кто в нас нуждается. Тем более Алиса говорила, что тебе там какую-то сложную девочку привезли…
– Ох, черт! – Мама попыталась встать, но у нее ничего не получилось, потому что я не дала. Ей нужно сначала собственное здоровье восстановить. Вера говорила, что раз в месяц она проходит реабилитацию.
– Сиди. Если хочешь встать, то я позову Антона и он тебе поможет, – я начала почему-то чувствовать себя Верой. Теперь я понимаю, почему сестра так заботится о нас всех. Мама в этом плане несколько… несостоятельна. Нет, я уверена, что она всех нас любит, но в плане заботы создавалось ощущение, что ей это просто не дано. – Ты как? Лучше? – Я присела перед ней на корточки, потому что из ее глаз покатились слезы.