Краам сел в кресло и постучал пальцами по поверхности стола.
— А Амели?
— А что Амели? — с улыбкой спросил человек.
Он даже не думал, что эта девушка вызовет у стольких мужчин страсть и устойчивое чувство оберегать милое создание. Рос посмотрел на него и невольно выдал свои мысли насчет девушки.
Красота девушки стало оружием не хуже, чем ее сила.
— С ней все будет хорошо? — спросил Краам.
Человек в черном балахоне наклонился вперед, словно хотел прошептать секрет.
— Амели, мой дорогой друг, всего лишь инструмент.
Лицо роса перекосило. Он посмотрел на мужчину со злостью.
— Она живая. И она не инструмент!
— Ты так хорошо ее знаешь? — спросил человек.
Краам умерил пыл. Конечно же, он ее не знал. Но она нравилась ему. И не только начальнику охраны.
— С ней все будет хорошо?
— Да, — коротко ответил человек.
— А Соламар кха Дин? Вы уверены, что он ничего не узнает?
— Он даже не переживет сегодняшний день.
Человек в черном балахоне положил вещь, которую ему дал Краам в карман и исчез, как будто его и не было.
Осталось совсем немного до решающего момента. Но это станет только началом чего-то нового и прекрасного.
Начальник охраны снова повернулся к окну и посмотрел в сторону, где предположительно находилась сторожевая башня. Он надеялся снова ее увидеть. Пусть эта мысль казалась ему несбыточной.
Человек в черном балахоне переместился в леса за городом и очутился возле высокой сторожевой башни.
Он ухмыльнулся и медленно побрел в сторону входа. До его слуха донеслись вопли боли. И человек в черном балахоне невольно улыбнулся.
В тот момент, когда мужчина зашел внутрь, в паре километров от этого места шли росы сопровождении Соламара кха Дина. Тот гнал их вперед, не жалея сил.
Зеленоглазый знал, что опаздывает, но надеялся, удача его не подведет сегодня.
За пределами моей камеры слышались громкие голоса. Росы активно спорили на своем языке и их голоса время от времени приближались, но потом снова удалялись. Иногда здание разрезали крики Ола. Тому, видимо, оказывали помощь и если уж такой громила кричал, значит, у росов методы лечения были неприятными.
Я стояла около решетки и рассматривала пол. На нем алели пятна крови роса. Меня мурашки пробивали от мысли, что у него вырвали кусок мяса из ноги. Но также понимала, что тот это заслужил. Ему можно было даже еще кое-что откусить.
Нексус стоял рядом и облизывался. Скорее не от удовольствия, а чтобы слизать кровь мужчины с зубов. Может, понимал, что это меня нервирует. Не удивлюсь даже, если он понимает все, что я говорю.
Меня запоздало начало колотить от пережитого ужаса. Мышцы мелко вздрагивали, а душе росло отвращение. На коже до сих пор ощущались болезненные прикосновения Ола и заставляло тело нервно трястись, пытаясь сбросить неприязнь, как лишнюю одежду.