Опускаю взгляд на тест, что по-прежнему сжимаю в руках. Результат очевиден, я знала, что все будет именно так… Знала! И что самое странное, я совсем не могу понять, рада я этому или наоборот.
— Мария, будь, пожалуйста, любезна — ответь на мой вопрос, — цедит сквозь зубы, но спокойствие его явно напускное. — Ты ждешь ребенка?
— Я не знаю, — вру. — Тут непонятно.
— Боже, я знал, что он постарается тебя побыстрее обрюхатить. Это было очевидно! Он хотел меня поиметь — он меня поимел, крысеныш.
— Хватит уже! Сколько можно! — взрываюсь первая. — Прекрати уже его оскорблять! Оскорбляя его, ты оскорбляешь и меня тоже, потому что он — мой выбор.
— Ты что — слепая?! Неужели ты не видишь, что он просто тебя использует? — с размаху бьет меня по рукам — тест улетает прямиком под раковину. — Он обещал мне отомстить и он это делает! И делает, хочу сказать, виртуозно, прямо в цель по самому больному. Очнись уже, Маша, очнись! Раскрой уже свои глаза и начни, наконец, думать головой!
— Прекрати на меня орать! Я твоя дочь, а не собственность! Знаешь что, папа, меня это все уже достало, — отталкиваю его от себя и, широко шагая, направляюсь прямиком в свою комнату. Достаю из-под кровати чемодан, открываю шкаф и, не глядя, забрасываю в раскрытую пасть дорожной сумки все, что попадается под руку.
Я не думаю сейчас ни о чем — я просто хочу, чтобы эта разлагающая психику атмосфера поскорее сменилась на нормальную.
— Что ты делаешь? — отец появляется за спиной.
— А ты не видишь? Собираю вещи.
— Я тебя не отпускал.
— А я и не думала просить разрешения.
Под руку попадается откровенное барахло — дурацкие футболки, которые я сто лет не ношу, купальники. Да и черт с ним, все равно, лишь бы поскорее отсюда убраться.
— Я не пущу тебя к нему, слышишь? Только через мой труп.
— Тогда не заставляй меня желать тебе плохого, — комкаю сарафан и бросаю поверх пестрой кучи. — Я не хотела, чтобы все было вот так. Хотела, чтобы все вышло по-человечески. Паша просил меня переехать к нему, но я ему отказывала, чтобы побыть с тобой, попытаться как-то наладить отношения, до того, как… — осекаюсь, но поздно, он уже услышал.
— До того, как? — переспрашивает. — До того как — что, Мария?
— До того как мы с ним уедем, — выходит уверенно и твердо. — Мы уже все решили и мне безразлично, что ты об этом думаешь. Если раньше я сомневалась, сейчас уверена на все сто — в конце лета мы покинем город.
— Та-ак… — тянет, сжимая руки в кулаки. Губы — тонкая обескровленная нить. — То есть обрюхатить тебя ему показалось мало, теперь он хочет увезти тебя непонятно куда, чтобы бросить потом подыхать в какой-нибудь заднице мира?