Ну, знаете! А вот это уже за гранью!
Неожиданно страх уходит на второй план, разум затмевает праведная злость.
Задираю горделиво подбородок, смело заглядывая в его шальные глаза.
— Он ушел, потому что я его об этом попросила!
— Послушный, значит. А если я тебя сейчас в машину затолкаю? — щурится на солнце, и, чуть наклонив голову набок, вставляет в зубы спичку. — Быстро твой мажор бегает?
Он ненормальный. Господи, как меня угораздило связаться с этим отмороженным!
Страх липкими щупальцами снова пробирается к горлу, мешая нормально дышать. Вспоминаю его дребезжащую рухлядь (наверняка угнанную) и сильно жалею, что не прихватила презентованный им ночью перцовый баллончик.
А если, правда, затолкает… Он же поехавший.
Делаю пару шагов назад, лихорадочно вспоминая, в каком отсеке сумки лежит банка Пепси. Какое-никакое, а все-таки средство самообороны. Но прежде чем кидаться на амбразуру, пытаюсь зайти с другого угла, все как учили на лекциях по криминальной психологии:
— Послушай, — наигранно миролюбиво, — как там тебя…
— Зови меня просто Кнут.
— А имя?
— Тебе оно действительно интересно?
Облизываю губы и непроизвольно отступаю еще, на этот раз уже упираясь в кирпичную кладку забора.
— В общем-то, нет, неинтересно. Давай ты мне сейчас скажешь, что тебе от меня нужно, и я пойду, хорошо? Я просто очень тороплюсь.
Кнут перебрасывает языком спичку в уголок рта и, не отрывая от меня ненормальных глаз, тянется в карман джинсов.
Сердце буквально ухает в пятки — а если у него там какое-нибудь оружие? Мало ли, что там творится в его отбитой башке и хранится в недрах карманов.
Но это оказалось не оружие…
…спустя мгновение в его ладони лежит мой новенький телефон, с которым я уже успела мысленно попрощаться.
— Твой?
— Мой. Откуда он у тебя?
— Дорогая игрушка… — подбрасывает айфон в воздух, и когда я прощаюсь с ним во второй раз, потому что корпус стремительно летит к асфальту, Кнут ловко хватает его двумя пальцами, спасая от падения. — Да не дергайся так, — усмехается, — это всего лишь безделушка.
— Да мне все равно, — смелею. — Можешь продать его и купить себе алкоголь. Или травку… Или что там вас еще интересует.
— Кого это — нас?
Боже, эти его глаза… при свете дня действительно словно прозрачные. Никогда в своей жизни я не видела настолько пронзительного взгляда.
— Тоже считаешь меня отморозком?
Неожиданный вопрос выбивает из колеи.
Мнусь, не зная, что именно ему на это ответить. Скажу, что да — разозлится. Нет — решит, что струсила говорить прямо.
— Я не знаю тебя и, честно, мне все равно, что ты за человек. Безразлично, как ты живешь, чем промышляешь. Я никого не трогаю и хочу, чтобы не трогали меня, только и всего, — увиливаю.