— У Кнута… то есть… э… Паши есть брат?
Конопатая поднимает на меня хитрые золотистые глаза:
— Если ты про Андрея не знаешь, значит, вы действительно с Пашей мало знакомы. Но с другой стороны, если ты здесь — а сюда он кого попало не возит, его «угроза» о женитьбе совсем не угроза, — разрывает пакет разноцветных желейных мишек и от души бросает в рот целую горсть. — Будешь?
Отрицательно качаю головой, все больше офигевая от происходящего. Еще совсем недавно я чуть ли не с жизнью прощалась и собиралась его покалечить, а тут такое разворачивается.
Лера толкает перед собой калитку и мы вместе заходим в тенистый двор, а там…
…разноцветные лампочки, воздушные шары и огромный дубовый стол под кронами все-таки яблонь.
Неожиданно накрывает такое облегчение. И злость. Ведь я снова выставила себя полной дурой, баллон этот дурацкий достала… Но он тоже хорош — видел же мое состояние и мутил воду, не говорил, куда именно мы едем.
— У Андрея сегодня день рождения, — пережевывая, просвещает Лера. — Он не любит это все ужас как, но я-то люблю.
— Ой, а у меня подарка нет…
Как стыдно. Но я вроде как отбиваться от ушлепков сюда ехала, а не торты уминать.
— Да брось, Пашка, смотрю, опять гору сумок притащил. Говорю ему — ну куда нам столько! А он: «это не вам, а ему», — тычет пальцем в свой живот и хохочет.
Я слушаю ее болтовню и просто не могу во все это поверить. Она говорит о нем с такой… теплотой. Словно это не отбитый на всю голову дебошир Кнут, а милый парень-достань-с-дерева-котенка.
Хотя того мальчишку с ножом он вроде как спас… И меня спасал.
Кнут здесь и Кнут там словно два абсолютно разных человека и кажется, что о существовании того, «двинутого», эта Лера даже не подозревает. Очевидно же, что он виртуозно переобувается и выдает себя за другого. А где именно он настоящий, это мне еще предстоит выяснить.
Кидаю взгляд на простое деревянное крыльцо и вижу за сетчатой занавеской фигуру Кнута: тот заводит руки за спину и стягивает через голову толстовку. Потом снимает с болтающейся на уровне лица веревки какую-то футболку, и надевает ее, прямо мятую, на голое тело.
— Ма-аш… — отвлекает меня от подглядывания голос Леры.
— А?
Резко отворачиваюсь и, кажется, краснею. Я стояла и глазела, как он переодевается… кошмар!
— Не поможешь салат порезать? А то скоро гости придут, а у нас толком ничего не готово.
— Гости? — настораживаюсь.
— Ну, да, друзья Пашки и Андрея. На́ вот, — тянет мне застиранную, но миленькой расцветки ткань. В каком-то раздрае повязываю фартук вокруг талии и плетусь к импровизированному рабочему столу прямо на свежем воздухе.