Нихрена нормального. Сын неугодного наследника прайда, подобранный не слишком любвеобильным дядей, всегда на вторых ролях, постоянно влипаю в какую-то хрень. И уже который раз из-за бабы…
Хотя вот именно теперь называть так Мию совсем не хотелось.
Когда я пришёл к ней тогда ночью, меня будто переклинило. Она была такая нежная, теплая, что мне хотелось влезть в неё целиком, и где-то там, в ней, найти уже покой, а не эти вечные качели. Я ещё пытался ей грубить, но уже совсем не хотел.
Наоборот даже. Хотел называть как-то… ласково что ли…
И это желание было чуждым мне, но понравилось зверю.
Понятно, что это он на меня так и влияет, ведь ему плевать, кто из нас с ней рядом, если делает это так, как нравится ей. Он лишь молчаливо одобрял мои или наши действия. Особенно, когда я обнимал её всю ночь, чувствуя, что она меня опасается.
Почему-то прямо вот хотелось успокоить.
Её настороженность была неприятной, но не смертельно. Я надеялся, что утром, после того, что задумал, когда убежусь в её правоте и сообщу ей об этом, когда заберу у волков, и она увидит, что я не просто какой-то никчёмный психованный дебил, а могу тоже быть сильным и расчетливым, то перестанет вот так шарахаться.
Мне уже не терпелось, чтобы перестала.
И как мальчишке хотелось показать, что я крут… По-простому — выпендриться, конечно. Ну и получить своё от волков. Уж очень я рассчитывал в результате обмена узнать, как вернуть меня в прежнее состояние и подчинить себе зверя. Стать нормальным оборотнем.
И вот тогда всё должно было наладиться. Я бы начал жить без оглядки на своё раздвоение личности, рядом бы была Мия, и всё стало бы хорошо.
Но блядь, всё пошло по…..!
Зверю идея не нравилась изначально. Только как я и предполагал, он берет управление над телом лишь когда я или она нестабильны эмоционально. Особенно она.
А я был уверен, что всё предусмотрел, что всё пойдёт по плану.
Хотя утром появилось нехорошее предчувствие, но я не верю во всякую пургу про интуицию. Это чутью зверя оборотни доверяют. Но мой-то сломанный.
И изо всех сил я старался отвлечься и не показать никому свои нервы. Нельзя было пугать её, нельзя было, чтоб Эрнард догадался, потому что никогда не одобрил бы подобного.
И казалось, что всё просчитал. Я был уверен на все сто. Ну почти…
Поэтому и по дороге пытался успокоиться сам, успокоить и привязать к себе сильнее её. Чтобы всё сработало как надо.
Хорошо, что не пришлось увозить её силой не только из-за того, что привлекло бы внимание, но и зверя бы я не удержал. И всё прошло отлично.
Девчонка льнула ко мне, так приятно, между прочим, делала, что я говорил. Она, наверное, впервые за всё время мне доверилась…