Но самым вкусным было другое. Вкус её кожи…
И тут самочка удивила. Начала отползать.
Ну сейчас-то чего?
Я прижал её к себе, начал трогать аккуратную грудь (маловата, конечно для самки, но ничего, мне в ней всё и так нравится), животик… Однако девочка вновь начала сопротивляться, что-то говорить мне. А ещё положила свою крохотную ручку на мою лапищу.
Я завис.
Это самое приятное, что я когда-либо испытывал. Хоть и не помню ничего до встречи с ней, но уверен. Ощущать её касание, когда не я заставил, а она сама… Как же хорошо…
Но мало.
Девочка убрала руку. А я всё никак не мог ожить, продолжая переживать в себе это касание. Но в затуманенном мозгу ещё звучал её жалобный голосок.
Стоп.
Жалобный?
Смотрю на неё и вижу, что снова боится. Объясняет мне там что-то на своем. Губки, испачканные ягодами, тоже шевелятся…Хотел погладить их, но поцарапал! Свою самочку! Снова делаю ей больно!
Аж разозлился. Хотел стереть, но стало только хуже. Из груди вырвался рык…
А самочка заговорила так… ласково? В общем, приятно. Тихо. Успокаивающе. Если она не злится, то я и не буду. Надо полечить…
Лизнул её припухшую губку с ранкой. Так быстрее затянется. Отчего-то я это знал. И опять мне было вкусно…
Но вина разъедала изнутри, поэтому потом ушел из жилища. Коря себя за то, что никак не могу добиться её расположения. Я же позаботился о ней. Покормил вон. Почему она меня не хочет? Я вон как хочу…
Аж идти неудобно…
Бродил недалеко. Голова трещала, стоило попытаться вспомнить что-то до неё. И я прекращал. В конце концов, у меня есть она. Это главное. А остальное мне не нужно. И не важно…
Я шёл к ней, чтобы снова что-то сделать. Чтобы опять попытаться заслужить её расположение. Как к единственному, что было по-настоящему моим. В чём я был точно уверен… Но когда вернулся, нашел лишь пустоту.
И тогда…
Блядь! Злость накрыла с головой. Ярость. Словно не моя. И моя одновременно.
Девчонка снова сбежала от меня! Моя. Самка. От меня. Сбежала. Но я догоню…
И я догнал.
И взял её грубо, жестко, кусая до крови и сжимая до синяков, чтобы поняла, чтобы осознала, кому принадлежит… Так, как хотел мой внутренний монстр…
Как хотел… я сам?
Вырвавшись из паутины воспоминаний я вдруг осознал, что каждый раз, когда зверь «зверел», как бы тупо это не звучало, им управлял именно я. Это я ненавидел девчонку. И не только потому, что считал предательницей. Но и потому, что это я, а не зверь во мне, знал, что если она уйдет — то исчезнет последний шанс мне вернуться в себя…
Она была нужна МНЕ.
Зверю тоже, но ему для другого. А в короткие проблески моего сознания, когда он испытывал сильные эмоции, я делал всё, чтобы заставить её остаться. Он тоже делал бы, но опять же — по-другому. А я считал, что лучший способ — её страх. Уже тогда. И хоть не верил ей, но знал, что если она уйдет, мой разум сотрется словно ластиком…