И если получилось договориться со зверем, который вообще мало что понимал, разве не смогу найти общий язык с человеком? Я положила свою ладонь поверх его на собственной шее, чуть сжав его запястье, которое обхватить не смогла бы при всё желании.
— Ты меня пугаешь.
— Я сам себя иногда пугаю, — выдохнул он. И прозвучало как признание.
Как мне хотелось сейчас сказать что-то мудрое, успокаивающее… Жаль, что ни жизненного опыта, ни идей мне не хватило, чтобы заставить его раскрыться полностью. Мы просто сидели в таком странном положении и молчали, глядя друг на друга. И опять я начала первой.
— Ты как-то назвал меня парой. Что это значит?
Его пальцы немного сжались.
— Ты не знаешь?
— Нет.
— Это значит, что ты должна подчиняться мне во всём и удовлетворять мои прихоти.
Насмешку в голосе я уловила. Но ведь он врёт? Хотя я не была намерена вестись на провокацию.
— Это можно как-то убрать?
— Чисто теоретически…
— Тогда давай уберем? И ты отпустишь меня?
— Я подумаю.
— Ты не мог бы пока убрать руку с моей шеи?
— Что такое? — Ухмыльнулся он. — Я думал, тебя возбуждает грубость.
— Это не так.
— Угу, рассказывай. Твой ручной кот периодически подкидывает мне ваши совместные воспоминания.
— Разве вы двое — не одно и то же?
— А как бы ты хотела?
— Я бы хотела, чтобы ты отпустил мою шею и выпустил меня отсюда.
— Ты будешь сидеть тут, пока я не разберусь, откуда ты взялась, с какой целью пришла ко мне и что с тобой делать дальше.
— Какой же ты…
— Договаривай, — прозвучало угрожающе, и я отрицательно махнула головой. — Что. Ты. Хотела. Сказать.
Его пальцы сжались немного ещё, теперь уже совсем ощутимо.
— Осёл, — прошептала я, уже ожидая новую порцию оскорблений и чего-то похуже.
Но мужчина расхохотался, отпуская меня.
Его странная реакция пугала больше, чем привычная злость. Кажется, меня угораздило и правда связаться с психом. Он поднялся и пошёл к выходу, остановившись только на пороге.
— Вы оба меня достали. Позовёшь ещё раз, и я приду, именно для того, для чего ты меня зовёшь. Поняла?
Я кивнула. И дверь закрылась с громким грохотом. Пообщались, называется.
Говорю же, придурок.
Но если бы всё было так просто.
То, что он называл «зовом» было моей естественной реакцией на любую пугающую ситуацию здесь. Пока я в этой тюрьме, единственные моменты, когда мне менее всего страшно — это если он рядом. Пусть злой, недовольный, но по крайней мере, знакомый.
Благо, ко мне перестали приходить люди (или нелюди) в белых халатах. Теперь только незнакомые женщины в передниках как у горничных приносили еду и забирали посуду после. Всё.