Сердце сжалось. Мне было больно так думать.
Но лучше так, чем если она станет плакать по мне.
Пусть живёт дальше. Пусть улыбается. Пусть она будет счастлива. А я… Я сделаю то, что должен. Дам ей защиту. И свободу… Как она хотела.
Он тоже понял, что сейчас будет. И пытался остановить меня. Но я был сильнее.
Сжимая на собственном горле лапу, я закрыл глаза, представляя, как она лежала на кровати, когда я уходил, как тихонько дышала и сопела во сне… Такая милая… Я должен её защищать. И я буду.
И для этого я должен отпустить в последний раз. Чтобы она не почувствовала моей боли. Моей или его… смерти…
Изо всех сил я старался убедить себя, что пришло время, но всё тянул, никак не мог надышаться ею, ведь через метку чувствовал всегда…
Едва не бросился навстречу, когда ощутил её беспокойство. Испугался. Пока не понял, что может это как раз из-за меня. И когда увидел её рядом, рука дрогнула… Мне не хотелось, чтобы она это видела.
Но я испугался того, что он отомстит мне за это. И снова что-то сделает ей… Поэтому я продолжил, пока она не начала плакать, уткнувшись мне в ноги.
Так горько. Так больно…
Даже не думал, что ей будет так жаль расставаться со мной. И от этого было одновременно и радостно и грустно. Но именно это и поколебало мою решимость.
Не мог заставить её увидеть то, что так хотел сделать…
Моя глупенькая, добрая самочка должна радоваться, что я накажу её обидчика. Вырву ему горло. Заставлю захлебнуться в собственной крови, хрипеть от боли… За неё. Ведь всё это он испытает вместе со мной…
Но она так плакала, так просила…
Моя девочка готова была терпеть этот ужас, лишь бы не расставаться со мной… Разве мог я продолжить, даже понимая, что это последний шанс? Причинять ей боль, даже спасая, было невозможно.
Значит, придётся найти другой способ…
Может как-то заставить его принять её? Так как принял я… Полюбить…
Я старался успокоить её, позволив делать всё, что хочет с моими ранами, хотя их к утру уже и так не будет. Лишь бы она больше не боялась. Только бы не плакала…
Не из-за меня, не из-за него…
И когда он вернулся, то попытался снова всё испортить. Но я не дал. Я заставил наше тело любить её так, как хотел я. Заставил его почувствовать то, что чувствую я…
Я смог.
После того, как обрёл уверенность в том, что она вся моя, что я нужен ей, я стал сильнее. У него не было её любви, которая делала меня почти непобедимым.
А у меня была…
Я сидел на полу, охреневая от того, что только что было. Перед глазами пролетели воспоминания последних двух, кажется дней.
Столовая охраны, её полные ужаса глаза, крики, мои стиснутые кулаки, чтобы самому не кинуться успокаивать её, Эрнард, и то, как она прячется от него за мою спину (почему я вообще ощущаю удовлетворение от этого?), подсобка, её поцелуи и мольбы, ночь с ней в этой комнате, мысли зверя… Который думал обо мне в третьем лице.