- Короля слушаются все, - рассеянно ответил его величество, поворачивая рыбу, чтобы прожарилась равномерно.
- Вряд ли конь знает, что вы носите корону, - засмеялась я, но король шутку не поддержал. – А где вы научились жарить рыбу на костре, милорд Шарль? – продолжала болтать я.
- Корона не всегда была у меня на голове, - ответил он просто. – В молодости мне очень часто приходилось спать не в шатре, а не земле, подстелив попону, и не было слуг, которые готовили бы супы с рябчиками или жаркое из дичи. Приходилось всё делать самому.
- Вы были так бедны? – подбросила я ещё вопросик.
- Я воевал, - ответил он коротко.
- Вот как, - я наморщила лоб, припоминая события в мире людей. – Это была Война Лилий? Когда отец нашей доброй королевы Аноры отстаивал право на трон?
- Надо же, что вы знаете, - сказал его величество. – Вы в ту пору ещё и не родились, и рождаться не собирались.
- В ту пору мои родители были ещё совсем детьми, - скромно заметила я. – Но я получила хорошее образование, и изучала историю.
- Рад за вас, - буркнул король.
- Значит, в спину вас ударили на войне?
Он кивнул.
- И что вы сделали с тем трусом, который напал на вас сзади? – полюбопытствовала я.
- То, что всегда делаю с подлецами и трусами, - произнес он четко и раздельно. – Утопил, как собаку.
- Хорошо, что я не такая! – испуганно округлила я глаза. – И благодарю, что не дали мне утонуть.
Я ждала рыцарских уверений, что не стоит благодарностей, что спасение жизни прекрасной дамы – это не подвиг, а обязанность, но ничего подобного я не дождалась.
Король нахмурился и занялся рыбой, поворачивая её перед огнём. Можно подумать, жалел, что не утопил меня.
Его стойкость против моих лисьих чар и злила, и восхищала меня. Почему он медлит? Почему не повалит меня на землю, не задерет на мне рубашку, под которой ничего нет?
- Говорят, ваша жена была первой красавицей… когда была молода, - заметила я, внимательно наблюдая за выражением лица его величества.
По губам короля скользнула еле заметная улыбка, а потом он ответил – спокойно, даже равнодушно:
- Дочь короля всегда считается красавицей.
- А на самом деле?
- Но Анора и на самом деле была очень хороша.
- А вы? – я продолжала приставать к нему с расспросами.
- Меня точно никто красавицей не называл, - ответил он очень серьезно.
Я оценила шутку и смеялась долго и заливисто, и на губах короля снова промелькнула неуловимая улыбка.
- Вижу, как вы улыбаетесь, - тут же сказала я. – Значит, вы были тем ещё красавчиком, если наследная принцесса выделила вас из толпы поклонников?
- Там были покрасивее меня, - уклончиво ответил он.