«Дави на глаза!»
— Ну что моя рыбка, ты закончила?
— Д-да, — нервно улыбаюсь, телефон в сумку и ее перед собой. – Можем ехать…
Он отходит в сторону, пропуская меня. Осознаю единственную утешающую мысль, что в своем ресторане он насиловать меня не будет, лучше в машине или на пустыре.
Так вот почему такая текучка кадров. Он просто никому зарплату не платит. Девчонку, что пришла на две недели раньше меня, уже никто не видел.
Господи, как страшно-то… И Мирон кинул. «Дави на глаза»… Ладно, попытаться все равно надо…
Лучше бы с Мироном первый раз переспала, наверняка он не такой мерзкий, как этот за спиной.
— Садись, моя ласточка, — говорит Рашид кивая на свой Лексус. Большая машина, такая же как его самомнение о самом себе. И я вспоминаю свою же уловку в автобусе.
— Ой, — хватаюсь за живот. – Прихватило… Мне надо в туалет.
— Ну, давай быстрее, — гладит он меня по спине, и подталкивает обратно ко входу в ресторан, а я осознаю, что сама себя в ловушку загнала. Что делать-то?
Смотрю по сторонам, но на темной улице никого, а даже если бы кто-то и был, вряд ли они бы меня спасали.
– Я буду ждать тебя, полировать свой рычаг передач, — ржет он, а сглатываю ком слез. Дохожу, согнувшись до туалета и закрываюсь. Но что это мне даст? Передышку перед неизбежной схваткой?
Глава 22.
Дверь в туалет начинает дергаться.
— Я еще не закончила! — ору, глотая слезы страха, но ему все равно…
— Хочешь я сам тебя подмою?
Он ржет, а мне блевать охота.
И от туалета, что моется раз в неделю. И от Рашида, что нетерпеливо дергает ручку двери.
И я хватаюсь за нее и тяну не себя. Я не должна дать ему войти. Просто, не должна. Я не могу заняться с ним сексом. Я умру после этого…
— Персик мой, открой, по хорошему тебя прошу…
— Живот болит! – кричу я, так и держа дверь.
— Открывай, дрянь малолетняя, не хочешь по-хорошему, по-плохому драть тебя буду!
Слово «малолетняя» запускает мысленный процесс, и я сразу достаю телефон. И начинаю усиленно вспоминать номер Алекса. Но он упорно не хочет возвращаться в голову. И зачем я его ударила? Что я этим доказала? А главное кому?
Да и толку звонить, неизвестно где он. А я одна.
Впрочем, ничего нового, я все время одна.
И сейчас мне придется справляться самой.
Можно уже открыть дверь и принять свою участь, побарахтаться в грязи, пытаясь спасти свою никому не нужную честь и умереть, пока это животное будет надо мной измываться.
И судя по нетерпеливому тону голоса, ему уже плевать, где он будет меня насиловать.