Через семь минут, как по расписанию, машина газует, а я преспокойно выхожу на дорогу. И застываю, заметив патлатого.
— Тебе чего? Только не говори, что у тебя тоже сарказм?
— У меня жизнь дерьмо, а у вас с пацаном есть благодетель. Так что мне очень хочется, чтобы золотым дождем полило и меня.
Вот же наглый придурок. Знал бы Митя, зачем он с ним возится.
— Даже если, как ты утверждаешь, — говорю я, подтягивая лямку рюкзака. – У нас есть благодетель. То зачем мне ты?
— А без меня ты Митьку не вытащишь. Или сдохнешь по дороге. Знаешь, что делают с одинокими красивыми девочками на дорогах? — поднимает он черные брови, а меня пробивает дрожь. Слышала я эти истории. – Рассказать?
— Не надо. Погнали. Надеюсь, ты хоть драться умеешь?
— Чего я только не умею, Саша на шоссе, ты еще влюбишься в меня.
— Скорее ад замерзнет, — фыркаю я, подстраиваясь под его широкий шаг.
Глава 3.
Зная, как часто Мирон шлялся вне приюта, ничего удивительного, что он знает все дырки в заборе.
Вот только меня оставляет караулить возле нее. А я бы и хотела возразить, но попадаться на глаза, когда, по сути, воруешь государственную собственность, не стоит. А Митя принадлежал государству, и, по сути, меня могли привлечь. Так что мне как можно быстрее нужно привлечь к ответственности государство в лице силиконовой «мамы».
Радует, что вечер еще не скоро, а нам не придется идти по шоссе в темноте. Там и при свете прогулка не слишком приятное занятие.
Слышу треск веток и шепот и, резко поднявшись, вдруг падаю, так что дыхание перехватывает. Меня сбивает с ног Митя, тут же сжимая в объятиях.
— Я знал! Знал, что ты меня не оставишь, сестренка!
— Брешешь, — усмехаюсь, потрепав его по голове, ощущая, как грудь сжимают рыдания.
— Вот только соплей разводить не надо, — грубо говорит Мирон.
Черт. А я уже и забыла про него.
— Мы не разводим. Мы вообще втроем лучшая команда, как люди Икс, — восторженно восклицает Митька, и в припрыжку бежит от забора в сторону густого леса, средь которых и прячется наш приют.
А я только фыркаю и хочу уже сказать малышу, ради какой меркантильной цели патлатый возился с братом. Но не успеваю открыть рот, как его закрывает ладонь. Опять эта ладонь, крупная с мозолями, что ощущаются губами. Сколько можно?
— Заткнись… Если ты разрушишь его мечту об идеальной команде, искать тебе его потом по всему лесу. И я помогать не буду. Так что то, что я прошу мне насыпать золотых по итогу, только наше с тобой дело, усекла, красотка?
— Весьма доступно, — отталкиваю его руку и стираю с губ следы его кожи. – И не трогай меня, понял?