Бегу за ними, забыв про покупки и настигаю в тот момент, когда эта Даша уже убежала, а Алекс стоит растерянный у входа.
— Зачем ты мне лжешь?! — тут же начинаю кричать. — Ты же говорил, что она твоя…
Он резко перекрывает мне рот ладонью, смотрит, как она скрывается в метро, и только затем отпускает.
А у меня уже такая боль внутри, что дышать мешает. Неужели я верила, что он хороший?
— Она моя дочь. Я же все рассказал тебе…
— Она тебя целовала…
—Она неправильно поняла. Вы — девушки, склонны все усложнять…
— Тогда почему ей правду не сказать? Что мешает, - задыхаюсь от слез и требую ответа.
— У нее есть родители. Нормальные. Ей пока не нужно знать, что все, что она имееи в этой жизни, ненастоящее. Она и так не уверена в себе и почти сломана. Если сейчас ее нагрузить, неизвестно чем это может закончиться.
— Обо мне ты так не беспокоишься, — невольно стискиваю руки, на что Алекс вздыхает.
— Поверь мне, тебе живется гораздо проще чем ей.
Такие разговоры вряд ли поспособствуют любви между мной и этой пышкой, но я киваю. Не хочу больше ссориться. В конце концов, я и так устроила истерику на ровном месте.
— Ты прав. У меня есть ты. Так что мне точно повезло больше…
Алекс доволен моими словами. Он тянет меня на себя и коротко целует в губы.
— Ты езжай домой, а мне надо поехать за Дашей. Ты только не обижайся, — щелкает он меня по носу, а я еле сдерживаю эгоистичные слезы.
Сегодня первый день, когда мы смогли куда-то выбраться, он всю неделю был занят. И вот, снова, у него дела, а я не должна обижаться. И не буду…
— Конечно, а когда она все узнаёт, ты нас познакомишь?
— Ну, конечно, малышка. После того, как она перестанет тебя бояться. будете вместе ходить по магазинам, — говорит он и уходит к своей машине, а я стою и долго смотрю ему вслед.
А потом делаю шаг в сторону метро и понимаю, что сумку с кошельком оставила в магазине. Там же осталась карточка Алекса. Я тут же бегу в магазин, где так и лежат неоплаченные вещи в пакетах. Но к улыбчивой продавщице подхожу запыханной и с вопросом:
— Тут моя сумка стояла, где она?
— Сумка? Вы разве не с собой её забрали? - девушка ухмыляется.
Вот, что значит паника. Слезы тут же текут по щекам, пока я скрупулёзно начинаю обыскивать прилавок, и даже лезть за него. Потом устраиваю скандал, но в итоге остаюсь без вещей, без проездного, без карточки Алекса, без своего кошелька. Долго брожу, не зная что делать, потом сижу на лавочке и реву.
Радует, что хоть телефон остался, и можно позвонить Алексу.
Но он как на зло не берет трубку. Он уже на пути к своей дочери, а про меня можно и забыть. Кто я такая? Можно обо мне не думать.