Ирина сидела под дверью операционной в прострации. У нее не осталось сил волноваться, она лишь повторяла про себя, что все будет хорошо, твердила это как мантру, позабыв все молитвы. Внезапно телефон в ее руке ожил, заиграв какую-то веселую опереточную мелодию. Ирина вздрогнула и выронила трубку. Наклоняясь ее поднять, она увидела фигурку Марьяны на иконке абонента. Ирина нахмурилась. Что случилось? Почему она звонит так поздно?
— Да, я слушаю.
— Ирина, у меня плохие новости.
Цветочница невольно взглянула на двери операционной. Единственные плохие новости у нее ассоциировались лишь со здоровьем Жени, а все остальное — так, досадные мелочи.
— Что случилось?
— Ваш иридарий разворотили неизвестные в поисках… эмм… тоже неизвестного.
— Что?!? — вскочила Ирина на ноги. — Разворотили? Как?!?
— Экскаватором.
Весь труд ее жизни… выпестованные редкие сорта ирисов… и даже негевские онкоциклы… Нет, тех в иридарии не было. Ирина перевела дух. К счастью, перед отъездом она перевезла их в теплицу.
— Как это произошло? Почему никто не остановил?.. Вы же специально взяли у меня ключи, чтоб присмотреть за домом!.. Лучше б я их деду Коле оставила!
— Ирина, я поставила в вашем доме камеры с сигнализацией, но мне и в голову не могло придти, что они пустят в ход тяжелую технику. Думаю, что это дело рук вашего дяди Тимура. На записях видно, что они нашли под одним из ярусов жестяную коробку… Кстати, вы не знаете, что это могло быть?..
— Нет! — резко ответила Ирина. — Когда это произошло?
— Буквально час назад. Меня сразу же…
— Я позвоню своей помощнице, может, некоторые ирисы еще можно спасти.
— Боюсь, полиция не пустит никого…
— Марьяна! Сделайте так, чтоб пустили.
— Но…
Ирина дала отбой. Руки у нее дрожали. Как же ей надоели бесконечные загадки, которые множились вокруг прошлого ее семьи!..
Операция длилась уже больше восьми часов. Наконец двери распахнулись, из операционной вышел профессор Левиц. Это был усталый старик, чья лысая макушка сверкала в искусственном освещении, как натертая до блеска лампа Аладдина. Ирина пыталась прочесть что-нибудь по его лицу, но тщетно. У нее перехватило дыхание.
— Как все прошло?.. — еле выговорила она, хватая воздух ртом.
— Таки хорошо, — улыбнулся доктор и развел руками. — Сам себе удивляюсь.
Он слегка картавил, не избавился от знаменитого одесского говора и милой неправильности речи.
— Но имею вам напомнить, что первые несколько суток решат все, а потом поговорим за реабилитацию.
— Да, спасибо!..
Ирина разревелась от облегчения. Русскоязычная медсестра Татьяна, приставленная к паре, обняла ее за плечи и попыталась увести ее прочь.