Нет. Ангелина была не просто одноклассницей. Она была тем человеком, кого в фантазиях избивала Александра.
Тем, кого всей душой ненавидела.
И теперь Васильева мертва.
Александра путалась в своих эмоциях: она не испытывала радости, злорадства, но и боли не чувствовала.
Не чувствовала она и особого сожаления.
Глава 7
Минуты текли. Марк не уходил, она не открывала. Вечер обнимал Питер, а Снежана мечтала оказаться в объятьях отца. Он был единственным мужчиной, никогда ей не лгавшим. Единственным, ни разу не причинившим боль.
Марк по-прежнему сидел в куртке. Он сходил в туалет, выбросил осколки в мусорное ведро, и верным псом вернулся к двери. Расположился в той же позе – по-турецки, лицом к перегородке, достал зажигалку и принялся то и дело нажимать на кнопку. Огонёк вспыхивал во мраке узкого коридора, исчезал, вспыхивал, исчезал, а Снежана, утирая слёзы, смотрела на мужской силуэт и пыталась понять, чего от неё хочет Марк, успевший за столь короткий промежуток времени стать чужим. Попыток поговорить он больше не предпринимал. Пару раз предложил ей сок, пустырник, подышать на балконе. И всё. Получив отказ, замолчал. Снежана первой решилась на диалог.
– Я… я так больше не могу. Я хочу, чтобы ты ушёл. Просто… уйди.
– Так просто? Ты готова расстаться из-за ошибочного убеждения? Снежан, я же сказал. Я не убивал Ангелину.
– Почему я должна тебе верить?
– Я не убийца, – тихо ответил Марк.
Губы Снежаны тронула горькая ухмылка.
– Но ты лжец. Это одно и тоже.
– Снова твоя философия… Снежан… Снежинка, мне нелегко беседовать таким образом. Перестань, пожалуйста. Не делай мне больно.
– Больно? Это я делаю больно?! Ты мне врал! Я тебя совсем не знаю! И кому здесь больно?
Он ударил по стеклу. Снежана вскрикнула. Закусив губу, бросила взгляд в окно. Третий этаж: выпрыгнуть? Она вряд ли разобьётся. Можно сначала сбросить матрас, приземлиться на него, вот только… У Снежаны хватало фобий, и одной из них была высота.
– Прости. Не хотел тебя напугать.
Она молчала.
– Нет смысла отпираться. Теперь ты и так всё узнаешь. Скоро нагрянет полиция. Наверняка, у них уже есть мои отпечатки, так что…
– Так это ты? – выдохнула Снежана.
– Нет. Я не убивал, но я там был.
Сердце сделало три неуверенных удара, смолкло и заколотило по стенкам рёбер.
– Го-во-ри…
Марк чиркнул зажигалкой, пустил дым, ушёл на кухню и, вернувшись с кружкой, пояснил:
– Вместо пепельницы.
Снежана не знала: то ли ей смеяться, то ли плакать. Кружку с жирафом в трениках и дурацким облачком «Будь смайл» подарила одна из капризных клиенток. Нелепая кружка, непрактичная: тяжёлая с неудобной ручкой в форме того же жирафа. Она пылилась на верхней полке рядом с неиспользуемой яйцерезкой и ржавой четырёхгранной тёркой. Но теперь, похоже, «чудовищу» нашлось применение.