У Максима свободного времени становилось все меньше, он успел уже несколько раз съездить в столицу, и в первый раз Динка решила проведать своих. Макс порывался отправить ее на машине с двумя бойцами, но она отказывалась, поездом одной в купе СВ-вагона было намного комфортнее.
Она была счастлива видеть и маму, и бабушку, радовалась тому, что здоровье у той потихоньку идет на лад. Но ближе к ночи, когда все уснули, ее охватила такая тягучая, невыносимая тоска, что она закрылась в кухне с телефоном и гипнотизировала трубку, ожидая звонка.
Максим позвонил, и по одному лишь звучанию голоса Динка поняла, что его одолевают те же чувства. Жгучее, поглощающее, невыносимое желание — ей казалось, у нее даже кожа загорается и пламенеет без него.
Ей казалось, без Максима она не может ни дышать, ни есть, ни двигаться. Воздух, он был нужен как воздух, и когда они, наконец, оба вернулись и встретились, в этом неистовстве Дина ощутила, что с ним происходило то же самое.
— Девочка моя, чем ты меня опоила, что я без тебя, как наркоман без дозы? — хрипло проговаривал Максим, едва отдышавшись, чтобы затем снова с головой провалиться в необузданную, неукротимую пропасть. И снова вынырнуть и лежать, вцепившись друг в друга и хватая ртом воздух, словно рыбы, выброшенные на берег.
Он брал ее с собой в тир, что неизменно вызывало наигранный ужас у Ворона, который требовал отобрать у «барышни все стрелялки, пока она тут всех не замочила». Кстати, получалось у Динки довольно неплохо, но все же она иногда выпрашивала у Макса его пистолет и стреляла холостыми патронами, который он специально для нее где-то взял.
Несколько раз они заезжали в «Рояль», Максим что-то выяснял, а Динка шла здороваться в стафф-рум. И замечала завистливые взгляды девчонок за исключением разве что Юли, та осталась без пары и теперь искренне жалела за Динкой.
Раз столкнулась со старыми знакомыми игроками, приятелями упокоившегося Тиграна, но те, зыркнув на сидящего в баре Горца, обошли ее десятой дорогой. И Динка больше старалась в казино не показываться, не признаваясь даже себе, что в какой-то мере ей еще было сложно появляться там из-за Тимура. Он здоровался с Максом, а ей кивал подчеркнуто вежливо и холодно, и ей почему-то это было неприятно. А почему, кто знает.
Вечером Максим любил ужинать дома, он привозил еду из ресторана или Дина готовила сама, поскольку сидеть дома ей и так порядком надоело. Она уже считала дни до учебы или хотя бы, когда вернутся подружки.
Иногда Макс просматривал какие-то бумаги, тогда Динка пристраивалась у него сзади, обхватывала руками и просто сидела, прижавшись щекой к спине, а он гладил ее руку, и никогда еще не было ей так хорошо и спокойно, как за этой широкой мускулистой спиной своего мужчины.