«Число последователей веры Иисуса в Йемене, — по выражению Ибн Хишама, — ширилось и росло». Тогда-то один человек, «истовый идолопоклонник», совершил грязный поступок, повлекший за собой цепь событий, навсегда оставшихся в памяти племен Аравии. Был им тот, кого арабы называли «определителями месяцев», кто устанавливал тогда, в эпоху джахилийи (неведения, язычества), время наступления «запретных месяцев», когда арабы прекращали межплеменные войны, воздерживались от кровной мести и совершали паломничество в Мекку, на поклонение своим идолам. Этот человек проник ночью в храм, возведенный Абрахой в Сане, и «измазал его нечистотами». Притом испачкал не только пол храма, но и алтарь, и Святой Крест. Ручка кинжала осквернителя, которым он орудовал, чтобы открыть окно и пробраться в храм, точно описанная видевшим его случайным прохожим, помогла установить, что надругался над христианским храмом представитель племени бану кинана. Проживало оно на юге Мекки и контролировало торговый путь, шедший из Мекки в Йемен.
Случившееся повергло жителей города в шок; люди негодовали. В кварталах расквартирования солдат-абиссинцев и в излюбленных ими винных погребках, располагавшихся в местах компактного проживания евреев в пригородах Саны, то и дело раздавались призывы к отмщению, «скорому и справедливому». Сам Абраха буквально пылал от ярости. Масла в огонь подлило сообщение о смерти Ибн Хоза, брата Абрахи, направленного им для усмирения одного из взбунтовавшихся йеменских племен, проживавшего в вади (долине) Давасир. Абраха, свидетельствуют арабские хронисты, извещенный об осквернении храма и гибели брата, поклялся, прилюдно, стоя на ступенях храма, что «уничтожит святилище идолопоклонников в Мекке», разрушит Каабу, покарает курайшитов, господ Мекки, и «предаст мечу злодеев-кинанитов» (26).
И вскоре, «собрав войско великое», двинулся Абраха на Мекку. Слух о его походе быстро разнесся по всей Аравии. Солдаты, покидавшие город, «распаленные жаждой отмщения» и речами своих командиров об «ожидавшей их в Мекке добыче богатой», рвались в бой. Шествие войск возглавлял Абраха, гордо восседая на огромном белом слоне. Тело «чудища абиссинского», чтобы защитить его от стрел неприятеля, «укрывали пластины из чистого золота». На голове Абрахи красовался «высокий полотняный колпак, украшенный золотым шитьем». Со всех четырех сторон его на спину и плечи Абрахи спадали пришитые к колпаку «массивные золотые цепи». Мощное тело Абрахи укрывала красивая туника, богато расшитая жемчугом и йеменскими полудрагоценными камнями