Следовало иметь в виду и то, докладывал Дмитриев, что проживавшие в Ходейде «купцы из числа русскоподданных бухарцев (150 чел.)» и экипажи пароходов Добровольного флота и Русского общества пароходства и торговли, регулярно посещавшие Ходейду, имели «постоянную надобность в русском консульском представителе». Ведь совершавшиеся в Ходейде «различного рода акты по торговым сделкам» пересылались «для перевода» в Джидду, что было сопряжено с «большой потерей времени». И это, не говоря уже о «необходимости выдачи разного рода свидетельств русскоподданным, которые постоянно проживали в Ходейде» (83)
В конце 20-х — начале 30-х годов XX столетия (начиная с 1928 г.) пароходы Совторгфлота, принимавшие участие в перевозке паломников-мусульман, доставляли в Джидду и пилигримов-йеменцев из Ходейды. В 1930 г., по данным, представленным в работе Е. Вейта «Аравия», через Ходейду прошло «до 70 % импорта и 80 % экспорта Йемена». Ежегодно порт Ходейду посещало тогда «до 200 пароходов иностранных компаний, главным образом английских». Торговля была «в руках евреев». В городе ходили австрийские талеры Марии Терезии, английские золотые фунты, турецкие золотые лиры и «собственная монета амади (приравнивалась к 1 руб.), выпущенная в 1926 г.». Население города насчитывало 8 тыс. чел. (Йемена в целом — 2 млн. чел.). Взимался налог с имущества и ценностей, «включая женские украшения», в размере 2,5 %. Все жители, достигавшие 15-летнего возраста, платили в казну (в пересчете на рубли) около 2 рублей подушных податей, «евреи — 3 руб. с человека» (83*).
В то время когда Москва вплотную занималась вопросом «революционного разогрева трудящихся масс Востока» (работа велась по линии ГПУ), Ходейде принадлежало заметное место в соответствующей деятельности резидентов ГПУ в Аравии и на Ближнем Востоке в целом. Задачи «восточной политики» партии большевиков применительно к Арабскому Востоку, сориентированные на «развязывание национальных сил арабов», определяли и цели резидентов ГПУ. В русле такой политики одна из ключевых установок резидентов ГПУ в Ходейде состояла в том, чтобы не просто «ослабить и пошатнуть», а кардинальным образом изменить позиции на Ближнем Востоке двух ведущих в то время «антагонистов Москвы» — Англии и Франции (84). Йемен вообще и Ходейда в частности рассматривались в те годы Москвой в качестве ключевого «опорного пункта» для такого рода деятельности ГПУ в Аравии и Абиссинии. Агенты ГПУ, как можно заключить из воспоминаний бежавшего из Советской России известного разведчика-чекиста Г. С. Агабекова, были нацелены на то, чтобы подкупить влиятельных вождей племен и даже попытаться завербовать их. И в случае войны с Англией задействовать в целях «дезорганизации военного тыла Великобритании», а именно: для создания различного рода трудностей в работе принадлежащих ей нефтяных промыслов в Аравии, Месопотамии и Персии.