Говорить откровенно, признаваться было все сложнее… Может быть потому, что впервые Анвар робел перед женщиной… Впервые чувствовал себя идиотом… А он чувствовал- слишком много гадостей он Маду наговорил, чтобы вот так вот, сейчас, взять и исправить все, одним признанием… Да и в чем признаться? «Мадлен, извини, я тут долго думал о том, что было между нами, вспоминал нашу ночь в Пальмире, и… понял, что это был лучший секс в моей жизни» … Сам себе засмеялся… Звучит убого… Он убогий… Снова ощущение… ему шесть лет, и он не знает, как себя вести с новоявленными родственниками, обрушившими на него, тяжесть многомиллионного богатства семейки Дибов… Неуверенность, взращиваемая матерью годами, заполняла изнутри. Он ругался на себя, но продолжал робеть…
Возвращаясь в тысячный раз к мыслям о том, что было между ними в пустыне, он снова и снова понимал, что хотел бы повторения… Помнил ощущения, когда был в ней… Раньше ему казалось, что это от наркоты было так хорошо, от того, что представлял на ее месте другую, но… Эта самая другая ведь была потом у него… И с ней мужчине не было так хорошо… Анвар помнил секс с Амаль… Красивая, молодая, невинная, узкая… Все, что он мог озвучить сам себе… Его не трясло от их ночи, по телу не лилась патока пережитого кайфа, он не дрожал в нестерпимом ожидании повторения… Анвар помнил взгляд Фахда на ней, в день их свадьбы, и мысленно благодарил Аллаха, что все сложилось так, как нужно, потому что друг, как раз, сходил по Амаль с ума.. Это было видно невооруженным глазом… А он… Он пребывал в каком- то анабиозе, не в состоянии понять, что же все- таки произошло…
А потом Мадлен призналась… Не специально, случайно, в сердцах. Не было никакой химии, не было никаких экстази… Алкоголь точно был, это он помнил, но Анвар давно научился пить так, чтобы это не влияло ни на его память, ни на его вменяемость… Значит, все эмоции с ней оказались реальными, значит, это их тела так друг другу подходили… Невольно, Анвар все больше зависал на Мадлен, чувствуя свой возрастающий, мужской интерес, переходящий в голод по ней… А потом эта татуировка, открывшаяся из- под накидки взору от очередного дуновения ветра, в день семейного обеда у них дома … Лучше бы чертовка не пыталась прятать тату за парео, не поправляла суетливо- стеснительно темную ткань, всякий раз, как бедро оголялось… Это было так эротично, от природы, естественно, что хотелось подойти и разорвать на ней долбанную ткань… А потом долго, медленно изучать витиеватый узор, ветками уходящий в места на ее теле, мысли о которых, заставляли его член болезненно пульсировать…