Кот в это время совмещал приятное с полезным, развлекаясь в полной мере: мыши подлетали мячиками и катались в пыли, постепенно укладываясь на тряпку.
«Ну как?» – несколько минут спустя поинтересовался Великий Шааф, подбивая на лапке одну из мышек. Кстати, явно живую, – несчастный зверек испуганно попискивал, а в глазах-бусинах читалась мольба: «Добей меня».
Тим снова вздохнул, набираясь терпения. Его мышами плаканные силы таяли, желудок урчал всё сильнее – вот-вот и сам разбудит кого не нужно, – а замок не поддавался, сопротивляясь, как живое существо.
Хм. Живое?
Приглядевшись к замку «голодным» вампирским взглядом – он заметил, что от рамки идет свечение, такое же как от мышей. Она действительно оказалась «живой», да ещё и накапливала растраченную им ману. У-у, вампирюга!
“Кто бы говорил” – не преминул напомнить кот.
Но парень, не обращая на его подколки внимания, почесал подбородок с отросшей за сутки щетиной и ткнул пальцем прямо в скважину. А затем – потянул силу к себе. Рывком, как тётя.
И облегченно выдохнул! Получилось, что надо – и силы почти все вернул, и дверь… от тычка в труху рассыпалась. Прекрасно.
В пыльном проёме высветился пустой сумрачный коридор. Слабым светом резануло по настроенным на ночное зрение глазам.
«Молодец, – гордо похвалил Шааф, словно сам учил. – Хватай торбу и погнали».
И всё-таки “погнали” – это было громко сказано. Невеликий – из полутора сотен мышей – груз ощущался, как бревно на плече, штаны безбожно натирали в самых непредсказуемых местах, и Жнеца то и дело заносило из стороны в сторону.
– И выбрался я из темницы сырой с торбой мышей за плечами, – пробормотал он, чувствуя себя в высшей степени идиотом…
“Выбрался”, впрочем, тоже было преувеличением. Мрачный коридор уныло тянулся в неизвестность, по дуге заворачивая влево. Во внутренней стене иногда попадались запертые простым замком двери, но Шааф неким чутьем определял, что там ничего интересного или полезного нет, и они шли дальше. По внешней стене они не попалось ни одного окна или двери, из чего Тим сделал вывод, что это внешняя стена цоколя большой башни.
Большой Черной башни, – он стукнул костяшками пальцев по знакомой гранитной кладке.
– Так ты говоришь, меня тут жрали? Некая тень злого духа?..
Интересно, а беленький командор хаоситов знает, что у него тут завелось… зло?
Шааф не ответил, только шикнул, тише мол. Пылающий в сердце крался на пару шагов позади, слегка присев на своих “лапках”, но сил язвить и по этому поводу у Жнеца не было. Да и голос, даже шепот, разносился по коридору гулким эхом, а в стенах порой встречались отверстия по типу слуховых – и кто знает, куда ведет узкая кишка лаза, и для чего – кого? – этот лаз предназначен. Болтать, в общем, и правда лишний раз не стоило. А вести мысленные дебаты отчего-то оказалось даже сложнее, чем говорить.