— В душ?
— Нет, давай еще чуть-чуть полежим, не хочу смывать твой запах — шепнул он в ответ, и она улыбнулась, чувствуя, как в ней просыпается аппетит
— А еще я есть хочу!
— Не могу отказать в такой скромной просьбе, своей невесте!
— Невесте? А как же жена? — улыбалась она, приподнявшись на локтях
— Для меня ты всегда будешь единственной женщиной на свете, поэтому разрешаю тебе быть той, кем захочешь — невестой, женой, любовницей, главное со мной рядом и навсегда!
Прощались они тяжело и долго.
Макар не хотел отпускать её, а она не хотела уходить, боясь, что если уйдет, они больше не увидятся.
— Ты же будешь звонить мне? — спрашивала она, шепча это как мантру
— Каждый день, и даже чаще, если получится — отвечал Макар и крепко сжимал её в объятьях, давая ей то, что было необходимо.
Почувствовать, что все будет хорошо, что она не одна, и что он всегда рядом, даже если их будет разделять океан. Он отодвинулся от нее и заглянул в глаза, нежно поглаживая подушечкой большого пальца по щеке.
— Не успеешь оглянуться, как я уже прилечу и заберу тебя — шептал он ей, смотря прямо в глаза — Ты веришь мне?
Стася кивала, веря в это всей душой, потому что знала, что если только усомнится в этом, усомнится в Макаре хоть на мгновенье, её снова поглотит тоска, одиночество и депрессия. Она гнала от себя все эти мысли, старалась не думать о том, что среди множества красивых девушек, ему будет тяжело без нее, теперь, когда он получил то, что как ей казалось, он хотел.
И очень переживала, что он найдет себе девушку, теперь, когда она поняла, что Макар единственный парень, поселившийся в её сердце навсегда. Она тоже отвечала ему, нежно касаясь щеки и волос.
— Пора, Макар — шепнула мама, которая до этого стояла в стороне, наблюдая за их трепетным расставанием с долей тоски и легкой грусти
— Пока мам — бросил Макар, обняв её, и поцеловав в щеки и вновь возвращаясь к Стасе, которая не сдержалась и вновь расплакалась, как и утром, когда он проснулся от её всхлипываний
— Я же сказал, у тебя лимит на это! — показав рукой на слезы, бросил Макар, неодобрительно цокая
— Я помню
— Тогда не реви!
— А я и не реву
— Вот и не реви, — шептал он, вновь прижимая к себе и зарываясь в её волосы — Я говорил тебе, как сильно люблю тебя?
— Нет — улыбнулась она
— Очень сильно, до космоса и обратно!
Объявили его рейс и, попрощавшись, Макар ушел, повернувшись к ним спиной, пока ехал на эскалаторе, потому что ему было тяжело смотреть, на слезы Стаси, и все же, наверху, он обернулся, словно хотел удостовериться, что она все еще там и ждет его.