— Убери руки! — зарычала Стася, и Глеб сжал челюсти, но рук не убрал
— Если отпущу, ты упадешь — прошептал он ей в ухо, но она сама начала отнимать его руки, и он сдался, отходя от нее на шаг назад
— Макар ревнует… — бросила она, смотря ему прямо в глаза, и он уставился на нее
— Вы встречаетесь? — спросил он хрипло, и она кивнула — Давно?
— Сегодня было наше первое свидание! — ее улыбка была похожа на оскал, потому что глаза, не выдавали ничего
Сплошной холод и лед.
Настоящая снежная королева.
Если бы Стасе кто-то сказал, что она увидит растерянный и шокированный взгляд Глеба когда-нибудь, она бы не поверила, а если бы знала, что причиной будет она сама, точнее ее слова, то сказала бы их уже давно и не раз, просто чтобы убедиться в этом.
Он смотрел на нее и хлопал глазами, и она хмыкнула, решив, что удивила его наконец-то, выводя на эмоции.
— Домой пойдем, или ты просто хотел потрогать меня, в три часа ночи? — сказала она с иронией, и слегка отодвинув его, пошла вперед, пошатываясь
Он молча пошел за ней, не произнося ни слова, поднимаясь по лестнице, и не торопил, когда Стася, устало, прикладывалась к перилам. Он терпеливо ждал, боясь взять за руку, и она улыбалась, зная, что это ее заслуга.
— Можно я помогу? — спросил он, когда на последнем пролете, она едва не выплеснула свои легкие, заставив свой желудок скрутиться от спазма
— Помоги зайти, чтобы никто не видел — сдалась она, и он подхватил ее на руки, забегая с легкостью на этаж
Ее трясло от его парфюма и от злости, которую она испытывала к себе, к нему и этой ситуации. Ненавидя себя за то, что ему пришлось прикоснуться к ней…
— Потерпи чуть-чуть, я скоро отпущу тебя — расценив это в свой адрес, сказал Глеб, сжимая челюсти
— Плевать — прошептала она, закрывая глаза и погружаясь в нирвану, которая накрывала ее, всегда, когда он был так близко рядом
Ей казалось, что она плыла по воде, лежа спиной на плоту, который легким бризом несло в открытом океане, в неизвестном направлении. Она изредка открывала глаза и видела испуганное лицо Глеба, который что-то шептал ей, но она не могла ничего сказать, потому что ее трясло, и слова застревали в горле, издавая булькающие звуки.
Ее тошнило.
Она чувствовала, как противная жидкость стекает по щеке, заставляя морщиться и вытирать ее тыльной стороной руки. Она отравилась, точно.
Ее охватил озноб, и она тут же почувствовала прохладную ладонь и плед, укрывающий ее. Она улыбнулась, думая, что хотя бы во сне может не притворяться, что ей противно.
Она улыбалась, и слезы потекли из глаз.