Уходя оттуда никем не замеченная, она улыбалась тому, что может прогуляться одна, до дома. Она шла по улице, наблюдая за прохожими и вдыхая запах ранней весны. Он заставлял дрожать от холода и в то же время радовал своим ярким солнышком и быстро таявшим снегом.
Стася нахмурилась, вспомнив, что в этом году она даже не успела, как следует насладиться зимой и улыбнулась, решив не отчаиваться, потому что ее ждет еще одна зима, но уже в присутствии Макара.
Улыбнувшись этому, она подумала, что не совсем правдива в отношении Макара, нет, то, что он ей нравился это точно, и все равно, она не могла забыть так быстро, что любит Глеба. Он злил ее, неимоверно, постоянно провоцируя на эмоции, которые она не всегда хотела показывать.
Но это был Глеб. Ее первая любовь. Ее первая ошибка, за которую она поплатилась жизнью. Чужой.
Вспомнив об этом, она опустила глаза и посмотрела на себя, а потом увидела, мамочку с коляской.
Она старалась не вспоминать ту ночь и тот день, когда поняла, что жизнь не будет прежней, она, уже не будет прежней.
Все изменилось в то мгновений, когда она решилась на это. Решилась осознанно и без оглядки, даже ни минуты не раздумывая. Эта ошибка обошлась слишком дорого, она это знала и надеялась, что больше не повторит ее, как бы больно не было.
Зайдя домой, она услышала, что телевизор работает, значит, мама уже дома и быстро поднялась к себе, не собираясь сталкиваться с ней. Когда она в таком состоянии, могла наговорить ей что-то обидное, поэтому сразу закрылась на щеколду и не зря.
Спустя несколько минут, она нажала на ручку и, поняв, что закрыто, осторожно постучала.
— Стась, ты уже пришла, кушать будешь? — спросила мама из-за двери и Стася, выдохнув, подошла к двери и открыла ее
— Нет мам, не хочу, спасибо
— Почему? Времени уже много, ты где-то перекусила? — спросила мама, и она кивнула, только бы она ушла и оставила ее в покое — Тогда, дождемся мальчиков и поужинаем, что скажешь? Ты пока отдыхай — сказала мама и, развернувшись, ушла, а Стася смотрела ей в спину и понимала, что никогда не сможет признаться ей в своем грехе, зная, что она не поймет ее
— Ты всегда одна Стася, не забывай об этом! — сказала она сама себе и вновь закрыла дверь на щеколду
Нет, ее не смущало, что она закрывается в своей комнате, просто ей так было комфортней, она знала, что ей ничего не угрожает в таком случае и могла спокойно дышать.
Ее личное пространство и границы никто не нарушал, только если это было что-то вроде вчерашнего поведения брата, потому что папа и мама никогда к ней не заходили, боясь нарушить ее душевное равновесие после того, как она наглоталась таблеток.