Несколько человек было убито, в том числе и сам Ильин с одним из наших станичников. И больше двадцати человек было ранено.
Вот в том самом бою нашему Семёну осколок снаряда и раздробил ступню…
Услышав такую страшную новость, моя Лиза, как стояла, так тогда и рухнула без памяти…
Потом то она очнулась, конечно, ожила, только вот нашего с ней ребёнка, что опять носила под сердцем, потеряла…
Я кое-как сумел её потом успокоить. У нас с ней ведь есть уже двое детей. Да и потом ещё будут…
Просто бог нам с ней послал испытание и мы должны его пройти. Кое-как, но сумел успокоить жену…
Я и сам то выдержал лишь потому, что сон свой вспомнил. А во сне у нас родились потом двое близнецов…
Разузнав подробно что и как, Степаныч потом съездил в госпиталь и забрал Семёна домой. Тот очень сильно похудел и ослаб после ранения, но в себе не замкнулся.
В нашей мастерской ему сделали удобные костыли, и когда сошёл снег, Семён уже уверенно передвигался по двору.
К ним в гости зачастила Надька Фирсова, довольно симпатичная девка, дочка Андриана Фирсова, одного из авторитетных казаков станицы.
Но это потом всё было. А пока Семён лежал дома в постели и радовался возвращению…
Его грудь украшала так давно желаемая медаль за храбрость, а погоны — лычки приказного…
А в это же самое время в Маньчжурии под Мукденом началось большое сражение.
Обе стороны поднакопили личного состава, артиллерии и всевозможных припасов.
Не знаю, как было в другой истории, но сейчас у нашей армии одних только пулемётов производства моей мастерской было не меньше двухсот штук. И это не считая целой кучи автоматов.
И вот в начале февраля всё и началось! Русские газеты довольно подробно описывали течение этого сражения.
Это же такая сенсация! Вот всевозможные корреспонденты постоянно и тёрлись при штабах воюющих войск. Ну а газеты с их репортажами раскупались тогда, как горячие пирожки. Всем обывателям ведь хотелось знать, что там происходит на войне и как…
Как я понял из описаний боёв, первыми начали японцы. Они даже сумели прорвать оборону на одном из флангов, но наши ввели в бой резервы и смогли их остановить.
Некоторое время шла взаимная мясорубка. Атаки сменялись контратаками и наоборот. Японцы ценой больших потерь постепенно прогрызали оборону русских войск и выдавливали их на север. Целые страницы газет были заполнены списками погибших и раненых.
Но через три недели боёв Куропаткина или хорошенько пнули из Петербурга, или же он сам решился, но только русские войска теперь атаковали сами.
И за неделю контрнаступления они отбросили японцев на исходные позиции, где и остановились. Опять встали в оборону.