Следом появился Ростислав, немного щурясь от яркого света и она, не задумываясь, бросилась ему на шею.
— Кажись, у нас тут шведская семья образовалась! — Великопольского откровенно веселила эта картина.
Но на него никто не обращал внимания, все обнимали спасённых, радуясь, что всё обошлось.
Грязные, но счастливые они возвращались в лагерь.
Всю дорогу Вася приставал с расспросами: "Как оно было? Не страшно?". Ростислав отмахнулся и не сводил глаз с Дарьи. Мысленно он был уже далеко, в будущем, где они вместе!
А Фима пустился в рассказ.
Счастливое вызволение отметили вкусным ужином.
— А, может, стоит обмыть такое событие посерьезней? — с надеждой в голосе предложил Артур и тут же получил подзатыльник от подруги.
Вопрос был закрыт моментально. И хотя почти вся мужская часть населения острова была солидарна с Берёзой, что было видно по их глазам, но никто не отважился его поддержать.
Бар был под надежной охраной. Пьянка сорвалась, а был такой повод!
— Платон Станиславович, — неожиданно обратился Павел. — А, может, в связи с пережитыми волнениями сроки сдачи работы можно перенести?
— Что-то я не заметил, когда это вы, Павел Сигизмундович, волновались? — удивился Ершов.
— Так как же? Я же с коллективом! — возмутился Великопольский. — А еще я за Дарью Андреевну переживаю! Она же чуть не потеряла любимого мужа и лю… ценного сотрудника!
— Ладно, только ради Дарьи Андреевны переношу вам сдачу.
— Спасибо, Платон Станиславович! Всегда знал, что вы — душевный человек! — перебил Ершова Павел.
— Я не договорил — жду ваши записи сразу после обеда!
— И на том спасибо! — поблагодарил несколько разочарованный Великопольский.
Потом он подошел к Дарье, которая все еще не могла прийти в себя после пережитого. Действие адреналина закончилось, и она только теперь осознала всю серьезность ситуации.
— Помни мою доброту! — ухмыльнулся Павел.
— Ты о чем? — удивилась она, не слышавшая его «торги» с Станиславовичем.
- Я — о работе, на которую ты откровенно забила в последнее время! О выпуске! «Экстемальное шоу» называется! Помнишь такое еще?
— Слышь ты, работничек, шел бы ты… писать!
— Для нее старался, а она еще и хамит!
— Ага, считай, поверила в твою искреннюю заботу! Ты же для себя старался! Хотел оттянуть момент позора? Но это тебе не поможет!
— А ты за меня не волнуйся!
— И в мыслях не было!
Великопольский хмыкнул и удалился.
Все волнения улеглись, народ тихонько сидел на поляне, каждый занимался своим делом.
Майя заговорщически кивнула Фиме «пора», пора приводить в действие их план. Он встал, подошёл к Дарье сзади и поцеловал в шею. Она вздрогнула, улыбнулась.