— С каких пор тебя волнует мнение окружающих?
— Не особо волнует, но давай соблюдать приличия.
— Да все уже давно обо всём догадались.
— Догадки строить это одно, а… — и она многозначительно промолчала.
— Хорошо, у самого лагеря разойдёмся в разные стороны.
И они побрели по зарослям в нужном направлении.
До лагеря оставалось совсем немного, когда Дарья, вдруг, резко остановилась. И Ростислав, шедший сзади, врезался в неё. Он поднял голову и застыл так же, как и она, увидев чудную картинку.
На небольшой полянке Фима с Майей целовались, раздевая друг друга. И если бы они пришли на пару минут позже, то застукали бы их в самом разгаре любовных игр.
Ростислав тихонько взял Дарью за плечи и хотел уже увести, чтобы не мешать той парочке. Но Дарья была бы не Дарья, если бы в тот самый момент не произнесла:
— Кхе, кхе!
Парочка испуганно замерла и обернулась на звук.
Майя схватила первое, что попалось под руку, и прикрылась. Фима по-рыцарски закрыл её собой.
— Дарья! Это не то, что ты подумала, — брякнул он первое, что пришло в голову, лихорадочно натягивая шорты.
Она расхохоталась:
— Глупее оправдания невозможно придумать.
— Это совсем другое.
— Как интересно! И что же это?
— Ну, это просто дружеский поцелуй в благодарность за спасение.
— Ага, и ты для этого снял штаны? По-дружески.
Фима замялся. Дарья стояла, скрестив на груди руки, ожидая от Фимы дальнейших оправданий. А в голове промелькнуло: «Как хорошо, что это я его застукала, а не он меня».
Майя, тем временем быстро одевшись, тихонько ускользнула с поляны
— Я тоже, пожалуй, пойду, — сказал Ростислав Даше. — Вам, кажется, нужно поговорить, — произнёс он с долей сарказма, ведь, по сути, говорить было уже не о чем.
Когда Ростислав вслед за Майей ушёл, Фима принялся оправдываться:
— Дарья, я тебе клянусь, между нами ничего не было. То, что ты увидела — это впервые. Просто — накатило, я сам не понимал, что делаю. Это было… как…. как…наваждение, — его вдруг понесло, и он разоткровенничался. — Это странно. Я не могу о ней не думать. Она всё время перед глазами, — говорил он Дарье, постепенно прозревая сам.
— Расслабься, — произнесла она совершенно спокойно и даже с нежностью. — Это любовью называется.
Фима удивился таким словам и тону, которым они были произнесены, и посмотрел на неё внимательней:
— Ты не сердишься, не ревнуешь, даже не хочешь врезать мне по морде?
Она только улыбнулась в ответ.
Он тоже улыбнулся:
— И чего мы так долго мучились?
Она пожала плечами:
— Беги к своей пчёлке Майе!
— А ты к своему Киту! — ответил Фима.
Дарья засияла и, послав ему воздушный поцелуй, исчезла в кустарнике.