Поклявшись себе, что однажды ситуация обязательно изменится, я с грустью заглянула в меню. И пусть цены здесь были вполне демократичными, я вряд ли могла позволить себе полноценный ужин. Поэтому ткнув пальцем на самый обычный чай, я захлопнула папку, отложив её на край стола.
Игорь не одобрил.
— И всё, что ли?
— Ну да. Из нас двоих от голода помирали вы.
— Но ты весь день ничего не ела.
— О нет, — театрально испугалась я, схватившись за щёки, — только не говорите, что уже начали маньячить.
— Господи, — закатил он глаза, — и откуда ты, такая борзая, взялась?!
— Я не борзая! Я бодрая.
Он не понял, изогнув одну из бровей, пришлось пояснять.
— Это шутка, из детства. Фамилия у меня Бодрова. В школе подкалывали, что во мне энергии слишком много, значит, бодрая.
Он понимающе кивнул головой.
— А зовут тебя как, не в меру бодрая Бодрова?
Я фыркнула.
— Серьёзно? Вы удосужились узнать, ходила я на обед или нет, но так и не уточнили имя?
— Давай вне офиса на «ты», — поморщился Игорь.
— Ну уж нет, господин Большой Босс, — вновь поймала я волну уверенности. — Никаких «ты», и вас попрошу о том же. С этого момента Олеся Юрьевна, и никак иначе, Ключевский Игорь Валерьевич.
В отличие от некоторых, я даром времени не теряла.
Он расхохотался, искренне и по-доброму.
— А тебе палец в рот не клади.
— Пф-ф-ф, — продолжала я дорисовывать картинку. — Нужны мне ваши пальцы.
Здесь нас прервал официант, подошедший принять заказ. Напомнив про свой чай, я выпорхнула из-за столика и сбежала в уборную.
***
В компании белого кафеля мне неожиданно стало легче. Сделав глубокий вдох-выдох, плеснула в лицо прохладной водой, абсолютно не беспокоясь об остатках макияжа.
Кинула печальный взгляд на босоножки. Купленные четыре года назад на школьный выпускной, они надевались исключительно на важные мероприятия — свадьба одногруппников, сдача экзаменов, парочка ответственных свиданий, ну и… поход на практику.
Интересно, смогу ли я пробегать на них весь месяц? Смогу. Денег на новую обувь всё равно не было. А бесить Регину кедами было бы слишком, даже для меня.
Смирившись с необратимым, я в который раз за сегодня натянула улыбку на подобающее ей место и потопала обратно к своему вечернему визави.
Игорь разговаривал с кем-то по телефону. На столике уже стоял мой чай и его кофе, издающий совершенно обалденный аромат, пробуждая во мне с новой силой чувство голода. Нужно было сворачивать все эти посиделки и ехать в общагу, где меня ждала желанная порция макарон и традиционное зелёное яблоко.
Ключевский жестом попросил подождать. Захотелось съязвить что-нибудь неприличное, но я удержалась, вдруг ощутив ужасное бессилие. Как если бы всё, что чувствовалось мной до этого, усилилось стократ — голод, боль, усталость.