Так на кухне имелся прекрасный гарнитур, плита, холодильник, но на месте обеденной зоны расположился стол советских времён, весь перемазанный в краске, да и вообще видавший виды. В ванной комнате была широкая ванна, новенький унитаз, стиральная машинка и… всё. Количество мебели в квартире можно было пересчитать по пальцам, что плохо вязалось у меня с образом Игоря, ездившего на приличном авто и носившего костюмы более чем достойных марок. Всё это давало пищу для размышлений, но озвучить их вслух я так и не решилась: то ли побоялась лезть в не свои дела, то ли просто отвлеклась на пакет с продуктами, принесённый Игорем.
***
За окном была глубокая ночь, даже по московским меркам. Мы расположились прямо на полу в одной из пустующих комнат, где хозяин квартиры услужливо расстелил плед. Болтали о какой-то ерунде, целовались и просто наслаждались моментом. Я сидела, прижавшись к плечу Ключевского, и жевала узбекскую лепёшку, запивая её кефиром прямо из тетрапака. И казалось, что прекрасней пищи в моей жизни ещё не было.
Уже под самое утро, когда до звонка будильника оставалось всего ничего, Игорь вспомнил про то, что так и не стребовал свою «прелюдию» за геройский поход в магазин. И всё завертелось по новой. Последнее, что я помнила, были мои хриплые стоны, контролировать которые не оставалось никаких сил. Именно после этого я и провалилась в сон, откуда меня утром так бесцеремонно попытались вытащить.
— Исчезни, — пробормотала я, когда поцелуй в плечо неожиданно превратился во вполне ощутимый укус. Над ухом раздался самодовольный хохот Ключевского.
— А ночью ты возражала, — многозначительно заметил он. А затем его руки нырнули под простынь и… нагло перевернули меня на спину. Я зажмурилась от яркого света — солнце за окном светило уже во всю — и попыталась отмахнуться от этой бессовестной сволочи. Но Игорь был настойчив и не собирался отступать просто так, продолжая меня тормошить. — Так, Олеся Юрьевна, не позорьте свою фамилию. Наберитесь немного бодрости и закройте за мной дверь.
— Какую дверь? — промычала, пытаясь натянуть простынь на глаза, но та не поддавалась, придавленная чужим телом.
— Входную.
— А ты сам не можешь?
— Не могу. Она закрывается на ключ, а комплект у меня один. Ты потом не выйдешь, придётся ждать вечера, когда я вернусь и открою.
— А зачем тебе куда-то? — соображала всё так же туго.
— Работа, — усмехнулся Большой Босс, и до меня наконец-то дошло. Резко подскочила на постели, даже не подумав придержать простынь.
— Офис! Морозова!
Вид у меня сейчас был более чем шикарный: торчащие во все стороны волосы, красные от недосыпа глаза и тёмные круги под ними. Попыталась выбраться из постели, но Игорь неожиданно не позволил, опрокинув меня обратно на спину.