— То есть что-то было?.. — прищуривается Зара, догоняя меня.
— Да чего только не было, — вздыхаю я. — Но, Зар, это не компенсирует идиотского сертификата и вот этого всего, — я обвожу архив неопределённым жестом.
— Может, это способ помириться с Владом!
— Ты сама-то в это веришь? — хмыкаю я и отворачиваюсь к монитору, прикрываясь очередными самоубийцами, решившими сдать документы в архив.
— Нет, но вдруг ты сможешь, — веселится Зара. — Оль, вы же такие классные, когда вместе! Ты не видишь, но я-то вижу! У него глаза загораются, а ты становишься такая девочка-припевочка, что смотреть приятно.
— А так неприятно? — смеюсь я, игнорируя тянущую боль внутри. Не в сердце, где-то ниже, в районе солнечного сплетения, и гораздо глубже.
Как? Ну как за эти пару недель Дальский смог не только встать во главе моих мыслей, но даже вгрызться под кожу. Жгучим ядом въесться в мышцы, отравляя бегущую по венам кровь.
— Страшно, — признаётся она, заставив меня заломить бровь и развернуться. — Оль, ты бы слышала себя со стороны, когда объясняешь, что там не так с описями, делами или мозгами тех, кто всё это пытается сдать!.. Тот же Саша, только в юбке. — Она замолкает, косится на мои ноги и уточняет: — В джинсах.
— У меня было где набраться опыта, — фыркаю я и возвращаюсь к монитору.
— О-оль, — зовёт она через несколько минут, — и что теперь? Всё, конец?
— Не знаю, — на мгновение прикрываю я глаза, — но так, как было, точно не будет, — обещаю я уже сама себе.
И оказываюсь права.
Он ждёт меня, прислонившись спиной к подъездной стене, засунув руки в карманы брюк и нечитаемым взглядом изучая лестницу перед собой. Я не сбиваюсь с шага, не опускаю глаза и делаю вид, что у меня всё прекрасно.
— Пустишь? — интересуется Дальский, рассматривая меня всю, от острых носов светлых туфель до новых серёжек.
— Не уверена. — Я останавливаюсь за шаг до него и за пролёт до спасительной двери.
Рискую, конечно, и в первую очередь своим спокойствием, но ничего не могу с собой сделать.
— Оль, я обещаю, что не буду лезть в твою работу, — вздыхает он с таким видом, словно это сверхзадача.
— Прекрасно, — ровно отвечаю я и продолжаю подниматься на свой этаж.
Ключ от квартиры в моих руках, но… Я ожидаемо вздрагиваю, когда его ладони ложатся на мою талию, а шеи касается лёгкий поцелуй.
— Оказалось, что ругаться с тобой — невыносимо.
Согласна. А ещё с тем, что чувствовать дрожь внутри, но при этом дышать по счёту — невыносимо вдвойне.
— Так не ругайтесь, Александр Германович, — поворачиваюсь я с ехидной улыбкой.
— О-оля, — отзывается он, склонив голову, — я не отступлюсь и ты понимаешь это лучше других.