для украшения страниц и обложек, которое издавна возили из Джубарана. Сегодня она будет распаковывать всё это, трогать, любоваться, пробовать писать на бумаге и решать, на что её пустить. Вот что, она возьмёт с собой девушек, чтобы помогали, и позовёт Найрина — ему ведь тоже будет интересно! Наверняка будет.
Да что такое, где Ману? Пусть она сейчас же появится и поможет облачиться в платье! Челла взяла медный колокольчик и позвонила. Потом выглянула — никого, кроме стражи возле её двери. Придется сказать бай Туану, пусть разберется и впредь подобного не позволяет.
Челла снова села к зеркалу и взялась за гребень. Когда чуть скрипнула дверь, и она услышала тихие шаги, то сразу их узнала, но не стала оглядываться. Хотя удивилась — зачем он тут в такой час?
— Доброе утро, сиятельная тани. Думаю, вам надо размять плечи? Сразу почувствуете себя лучше.
— Я не жалуюсь, — хмыкнула она. — Но и отказываться не стану, зная про твои волшебные руки. Это Юна тебя прислала? Велела что-то передать?
— Лишь то, что вам следует быть красивой и бодрой, сиятельная тани.
— Только плечи, — решила она.
— Вам лучше лечь, да осмелюсь предложить. Одежду снимать не надо.
Раб знал, что обнажаться перед мужчиной, даже неполноценным, младшая тани не станет, потому что испытывает неловкость. Она вообще не привыкла пока иметь дело с рабами мужского пола. Это тани Юна обнажается перед ним без малейшего трепета, целиком доверяя своё тело — раб для неё не более и не менее, что любая другая вещь. Так что стыдливость младшей тани была даже в чём-то приятна.
— Только плечи, — повторила тани Челла. — Я останусь сидеть. А потом узнаешь, куда девались мои служанки, и позовешь их. А вообще, что-то произошло?
— Всё в порядке, сиятельная тани. Всё хорошо. Бай-тани Юна ждёт внизу.
У Таюра были волшебные руки. Он начал с мягких прикосновений, потом они стали сильнее и глубже, почти до боли, но Челла всё равно довольно выгнулась и чуть ли не мурлыкнула. И даже не вздрогнула, ощутив легкий укол…
И обмякла в руках массажиста. Он подхватил её, не позволив упасть. Придерживая, воткнул заколдованную булавку в тонкую ткань сорочки — для верности, прикрыл плечи бархатным халатом и поправил пояс. Подобрал её волосы, ловко закрутил в узел и закрепил шпильками — это у него получалось быстрее, чем у любой бестолковой горничной. Оставить густые и длинные волосы младшей тани распущенными — это ведь было бы очень неудобно. А потом он просто подхватил девушку и перекинул через плечо.
Он прошёл мимо стражников у дверей, и те ничего не имели против, потому что ещё раньше получили по уколу булавкой. Если тебя считают безобидным недочеловеком — это бывает не только обидно, но и полезно. Надо было сделать не больше десятка шагов — перед ним услужливо откинули занавесь, приняли девушку и унесли, деревянная панель со слабым стуком задвинулась.