— Так, значит? — Сайгур взглянул на девушку. — Милая, как же мне спрашивать, если не знаю, о чём? Только надежды, что ты подскажешь. Ты уж будь разговорчивей, поняла?
Он поднял шкатулку с зельями и сунул ей в руки.
— Иди и брось в пропасть. Поняла, куда? Иди…
Аста лишь молча подняла на него взгляд. И не возразила. Хотя это была её шкатулка, и она сама подбирала в неё лекарские зелья и специи, которые теперь взять было негде.
Братья покинули шатер.
— А теперь я поеду вперед, — Сайгур взглянул на Найрина. — Не возражай, Нан. Я хочу. Мне нужно.
— Не буду возражать, — согласился тот. — Хотя рассчитывал быть с тобой, когда ты впервые окажешься у ворот Дьямона.
— Понимаю. Но задержись, и приведи людей в Дьямон следом за мной. Без спешки и с осторожностью. Я доверяю тебе. Тут всё, что я люблю, ты знаешь, — последнее он добавил тише.
— Ты ведь не поедешь один? — уточнил Найрин. — Возьми с собой половину отряда.
— Я поеду один. Это моя земля, забыл? Дьямон рядом. Вот и посмотрю… — он помедлил, подбирая слова, — на здешних волков вблизи. Если они выйдут на дорогу, конечно, — и он улыбнулся, резко, как оскалился. — А на крайний случай есть ты, брат. То же, что и я, но осторожней. И умнее, чего уж там! Сам женишься на моей рыжей. Только не вздумай начинать блеять про то, что ты, дескать, недостоин.
— Ты с ума сошел? — вспыхнул Найрин. — Ясно, что я недостоин. Какого демона?!
— Здешняя богиня неласково меня встретила, неважно почему, — Сайгур усмехнулся. — Пусть испытает меня ещё, я согласен. Я даже этого хочу.
— Что тебе за дело до чужих богов? Безрассудство не есть доблесть, — сказал Найрин, уже понимая, что до Сайгура не докричаться, и не в богине Гемм тут дело, конечно.
Тот только кивнул, взглядом попросив помолчать, и отвернулся. Он решил. И действительно уехал почти сразу, один, на своем вороном. Только Делину, старшему сыну, сказал на прощание несколько слов.
Лорд Фурати, Рука Короля, был недоволен, когда узнал. Впервые за всё время этот благодушный на вид старик рассердился и приказал седлать себе лошадь. Он в одиночку ехать не собирался, помимо своей свиты попросил три десятка — Найрин, конечно, дал. Положение лорда Фурати обязывало. И один из мукарранских послов тоже пожелал поехать, чтобы, дескать, «всё увидеть и суметь достойно доложить» своему князю. Сам Найрин с остальными людьми и обозом тоже готов был выступить, но повозки нещадно задерживали. Само собой, они притащатся к замку позже всех, и не приведи Пламя им найти по дороге кровавые следы…