— Бросают, зачем?.. — женщина озадаченно улыбнулась.
— Так бросают, что кончик каждой нитки остаётся у шалуньи в руках. И тогда она сматывает две нитки в один клубок. Две судьбы в одну. Аста, на наши судьбы влияет лишь Ясное Пламя. Такие сказки не для нас.
— Вы так много знаете, милорд. Про всё на свете! — она говорила с Найрином, но улыбалась уже чему-то своему.
— Какое ты предсказание получила?
— Нет, милорд. Простите, — она покачала головой.
— Да пожалуйста. Но исполни мою просьбу. Слушаешь? Вот она: когда прибудем в Дьямон, иди в Храм, помолись и попроси ясности и скорого семейного счастья с хорошим человеком. И забудь про клубки Гемм, что бы они ни значили. А главное, оставь мысли про моего брата.
Теперь она вскинула голову и побледнела. И прошептала:
— Я непременно сделаю это, милорд! Позвольте?.. Мне надо закончить дела!
Кажется, он угадал про её предсказание.
— Ты очень красивая, Аста, — сказал он. — Ты ещё красивее в новых платьях. И украшения хороши, ты умеешь выбирать достойные вещи. Муж будет любить тебя и гордиться.
— И она так считает! — Аста махнула в ту сторону, куда увели гадалку и её помощницу.
— Но это будет не Сайгур, — продолжал Найрин. — Брат благодарен тебе за воспитание его сыновей, и понимает, что из-за них ты упустила свою судьбу. Из благодарности он отдаст тебе последнюю рубашку и последний медяк. Но он не женится из благодарности. Он женится ради Дьямона. Понимаешь?
— Да, милорд, — она побледнела сильнее. — Позвольте?..
— Аста, если я решу, что ты мешаешь, то сам отправлю тебя подальше. И не спрошу у брата. Хотя я тебя ценю, поверь. А теперь иди и заканчивай свои дела.
— Я дорожу вашей милостью, милорд! — и она поспешно ушла.
Он подозвал Фай и попросил её честно отвечать на вопросы Асты. Если, конечно, та станет спрашивать.
Перед тем, как забраться в повозку, Сару, которую Сайгур велел величать Фагундой, протянула внучке холщовый мешочек, плотно набитый свежесобранной травой.
— Спрячь. А в замке высушишь.
Фай понюхала мешочек, понимающе кивнула и бросила в свою сумку.
— А это хлебни. Три глотка. И скажи, что за зелье, ну-ка, — она вынула пробку из глиняной фляги и сунула посудину девушке.
Та отпила, осторожно, прислушиваясь к ощущениям. Потом ещё раз.
— Для здоровья, для зрения, для слуха. О, и фируна есть… Да? Зачем мне? — она сердито взглянула на бабку. — Уже поила меня этим?
Фируну, траву, стелющаяся по камням, с мелкими, как глаз стрекозы, цветами, называли ещё травой коварных женщин. Но важно правильно готовить отвар. Сару, конечно, готовила правильно.