— Отдай, — она протянула руку за флягой.
— Иди, говорю. Это я сам, — он отвел руку, не отдавая. — Сам верну. Иди в повозку.
Повернулся и ушёл.
А она улыбнулась и покачала головой — нет и нет, не надобен ей город Ви-Арден, и море не надобно. Но стало тепло на душе. Потому что такие слова ей сказали впервые.
Тут как раз протрубил рог — приказ трогаться! Найрин, как положено, выехал впереди головного отряда, а Делина, старшего племянника, позвал ехать рядом. Рон, ещё сонный от зелья, остался в повозке с Астой.
Как ни удивило Найрина появление гадалок, ещё неожиданней оказалось, что обе они сбежали. Просто возле пологого лесистого склона выскочили из повозки и побежали вниз, в заросли. Не догонять же их? А что прикажет милорд?
— Да пусть, зачем они! — отмахнулся Найрин. — Их не звали, лошадям будет легче!
И впервые подумал, что было ведь что-то неправильное в этих гадалках. Только что? Он не понял. И может ли это быть важным?
Они проехали немного, когда из леса донеслись звуки рога. Найрин протрубил ответ, и вскоре на дорогу выехал всадник, пристроился с ним рядом и радостно его поприветствовал.
— И тебе здравствовать, Мран! — Найрин тоже обрадовался лазутчику, загодя засланному ими в Дьямон. — Что хорошего нам припас?
А потом выслушал обстоятельный доклад. Ну что ж, могло быть и хуже. А что всё будет гладко и сладко — наивно было бы ожидать…
Глава 11. Да здравствует новый лорд…
Служанки в комнате тихо переговаривались и хихикали. Челла остановилась перед занавесью, помедлила зачем-то, улыбнулась — вместо того, чтобы сразу отодвинуть тяжёлый бархат и зайти. Чего там, повод веселиться у девушек был, и она сама при всём желании не могла сочувствовать своему жениху, который пострадал от пояса мачехи. Скорее, ей тоже было смешно.
И вот что — так ему и надо.
— Он такой красивый! — с придыханием заявила Ману, её личная горничная. — Правда же, красивый?
— Дивно как хорош! Интересно, он будет любить только Челлу, или другим тоже что-то достанется? — подхватила Тин, вторая служанка.
— Растрещались сороки, и не совестно им! — вмешалась строгая бай[3] Туану, Старшая, в подчинении у которой были все горничные, — плетки бы вам досталось, помнили бы своё место! Как мы в своё время. При тани такое не скажите!
— Нет-нет, бай, как можно! — воскликнула Ману с преувеличенным возмущением, — мы будем с тани Челлой немы и почтительны! Но что такого, если господин через год иди два возьмёт наложницу? Так делают многие таны! А тани будет носить ребенка…
— Цыц! — повысила голос Старшая. — Точно плётки хочешь. Скажу тани Юне! Добрая она с вами. Ты знаешь хоть одну наложницу тана Суреша?