– Эмм… Может вам и с этим помочь?
– Нет. Как говорит Белла: Помощь от небожителя, порой горше беды насылаемой Нюктой. Так что не надо. Ты правда на небожителя сейчас росточком не вышел, но и твоя дочка не пальцем…, то есть не лыком шита!
– Кхм-кхм… Ладно, перешлешь мне информацию по квартире и документах, я что-нибудь придумаю. Есть у меня один человечек на примете…
– Отлично! Тогда я побежала. Люблю, целую, папуль! Пока!
Короткие гудки ознаменовали окончание разговора, но мужчина не спешил класть телефон на место, предпочитая зависнуть, разглядывая изображение как-то резко повзрослевшей и самостоятельной дочери.
Которое, внезапно сменилось ещё одним входящим вызовом. Звонил его секретарь Максим, чьей обязанностью было освобождать его по мере возможности от банальной рутины.
– Виктор Сергеевич, прошу прощения за поздний звонок, но звонили из клиники доктора Зибельмана, по поводу предстоящей операции. Просто вы уже дважды переносили визит к ним, вот они и интересуются…
– Все нормально Макс. Да, все в силе. В воскресенье вылетаю к ним и если все удачно пройдет, я наконец-то распрощаюсь с этим инвалидным креслом.
– Отлично! Тогда я звоню им и подтверждаю вашу готовность к протезированию конечности. Я перешлю вам краткую выжимку рекомендаций, которую они мне скинули, в качестве вашей подготовки к оперативному вмешательству.
– Не вопрос. Что-нибудь ещё?
– Да, конечно. Звонили из посольства, спрашивали на счёт…
* * *
Альтерра. Никт.
– Давай, Бэмби, шевелись! Нас ждут великие дела и что главное, шоппинг!
– Тебе легко говорить. А у меня тут вещей как в половину веса меня, словно мы не в город идем на пару дней, а дом строить на край земли…
– Мия, ты же сама ныла на тему, что нельзя посторонним видеть, что её господин самостоятельно таскает свои и вещи служанки.
– Так ведь сейчас никто и не видит…
Я расхохотался, но котомку с палаткой, спальниками и едой в дорогу, все же забрал. Ещё не хватало, чтобы она споткнулась и шею сломала на почти ровном месте. Хотя это было бы интересно…
Так, стоп. Ничего это не интересно.
Вообще, я за собой начал подмечать эдакую одержимость в использовании своих способностей и навязчивое состояние применять их всегда и везде. Но, по правде, мне за последний месяц и приходилось пускать их в дело практически постоянно. После того как я приступил к должности штатного целителя, у жалких трехсот двадцати четырех жителей монастыря словно собрались в одночасье все болезни мира… Как они жили до этого, ума не приложу.
Нет, я, конечно, утрирую, но поработать мне пришлось знатно. К тому же Раст, видя как легко я исправляю различного вида растяжения и даже переломы, тут же усилил тренировки солдат, что моментально подкинуло мне дополнительную работенку. Но я не жаловался, так как мне нравилось заниматься лечением и я чувствовал себя в своей тарелке.