“...психология, что постепенно пытается вытеснить религию и идеологию морали, способна на это лишь частично, поскольку в своей сути, это преобладающе негативная и разделяющая идеология…” [30]
Психология сводит причину личного несчастья к самому человеку, оставляя его наедине с собой. Но нам известно, что универсальная и основная причина личной порочности, вины и неполноценности находится в рамках земного существования и отношения к нему человека как символического животного, которому нужно найти своё безопасное место. Проанализируй он хоть весь мир, это не даст ему возможности узнать кто он такой и почему он здесь, на земле, почему ему суждено умереть и как ему достичь триумфа в своей жизни. И вот, когда психология притворяется ответом на такие вопросы, когда предлагает собой полное толкование человеческого несчастья, в этот момент она превращается в обман, ставит современного человека в тупик, из которого у него нет выхода. Или, говоря другими словами, психология ограничивает своё понимание человеческого несчастья рамками личного жизненного опыта индивидуальности и не принимает во внимание, как весомая доля персонального несчастья сама по себе является проблемой исторического характера, в широком смысле, проблемой упадка надёжных коллективных идеологий искупления. Ранк говорит об этом так:
“Невротик, который представляет собой продукт краха всей человеческой идеологии Бога, также является наглядным олицетворением психологического смысла этого явления. Ему не было объяснения с точки зрения Фрейдистского психоанализа, который охватил пациента только с позиции деструктивного процесса его персональной истории без учета культурного развития, которое породило этот тип.” [31]
Неспособность понять это ведёт к риску поставить невротика в куда более затруднительное положение, оградив его от широкого взгляда на мир, который ему так необходим. Как говорит Ранк:
“...наконец-то нашелся понимающий психоаналитик, что вернул осознанного невротика к самым истокам самопознания, от которого тот пытался скрыться. В целом, психоанализ провалился с терапевтической точки зрения, поскольку он более провоцировал человеческое самокопание, нежели исцелял от его интроспекции.” [32]
Или лучше будет сказать, несостоятельность психоанализа как терапии проявилась, когда он фетишизировал причины человеческого несчастья в проблеме сексуальности и стал претендовать на всеобъемлющую интегральность. С опорой на Ранка мы можем заключить, что религия “ничем не хуже психологии”, которая пыталась стать для неё заменой. [33] В каких-то случаях она очевидно даже лучше, поскольку она затрагивает действительные причины универсального чувства вины; в каких-то случаях многим хуже, ведь, как правило, она укрепляет родительские и социальные авторитеты, и придаёт узам косвенной вины куда более сильный и деформирующий характер.