Хоннет фиксирует очевидный парадокс нынешнего времени: «утрата привлекательности социализма» наблюдается «на фоне всеобщего разочарования в капитализме». Иными словами, общественное недовольство не находит себе позитивного ориентира для созидательного и преобразующего действия. Прагматические проекты кажутся слишком узкими и недостаточными для решения огромной массы накопившихся проблем, но в то же время красивые утопии всеобщего переустройства не вызывают доверия и тем более — не вдохновляют на действие. Мы видим «кризис утопического мышления наряду с дискредитацией практических альтернатив».
Именно в контексте этого идейного кризиса Аксель Хоннет и предпринимает свою попытку критического переосмысления социализма, не только констатируя явное, с его точки зрения, поражения левых идей, но и пытаясь придать им новый импульс для развития и будущего торжества.
Важнейшее критическое замечание, с которого Хоннет начинает свой интеллектуальный проект, состоит в том, что социализм, в том виде, в каком он сложился в XIX веке и развивался на протяжении ХХ века, есть «духовный плод капиталистической индустриализации».
Уже в середине XIX века стала очевидной чудовищная диспропорция в распределении ресурсов (не только, кстати, финансовых и материальных) в рамках буржуазной рыночной экономики, а отсюда возникало естественная потребность в их перераспределении. То, что в карикатурном виде было сформулировано формулой булгаковского Шарикова: «все взять и поделить».
Этому обывательскому представлению о социализме Хоннет совершенно справедливо противопоставляет подлинное видение радикальных мыслителей, опиравшихся на наследие Великой французской революции и стремившихся расширить сферу социальных прав, ограниченную пределами буржуазного порядка. Рассматривая моральные обоснования раннего социализма, он указывает, что ключевой идеей основоположников левого движения становится «позитивная свобода», отличающаяся от либерального представления о свободе как просто отсутствии политических запретов и произвола. Такая позитивная свобода должна была проявляться прежде всего во всеобщем доступе граждан к принятию социальных и экономических решений, к контролю за собственным трудом и творчеством. В данном случае Хоннет последовательно идет за Эрихом Фроммом, различавшим «негативную свободу» («свободу от чего-то»), достигаемую в либеральной демократии и «позитивную свободу» («свободу для чего-то»), за которую еще предстоит побороться социалистам.
То, что для Хоннета, как этического философа, именно тема свободы — индивидуальной и коллективной — оказывается на переднем плане, совершенно естественно. Это свобода, по его мнению, «выходящая далеко за рамки традиционных представлений о дистрибутивной справедливости». Провозглашая этот принцип, социалисты «стремятся посредством реформы или революционного преодоления капиталистического рыночного хозяйства создать такие социальные отношения, в которых можно было бы реализовать целеполагания Французской революции благодаря тому, что свобода, равенство и братство были бы поставлены в такое соотношение, при котором они взаимно делают друг друга возможными».