Она осознала, что от ее честности сейчас в прямом смысле зависит ее жизнь. Невзирая на проведенную совместную ночь, полную страсти, молодой дуэгарский аристо не потерпит в свою сторону ложь.
— Хотела завладеть Книгой сама? — спросил, хотя уже знал ответ.
— Хотела, — тихо призналась бывшая ведьма, повесив голову, приняв смиренный вид.
Наигранная поза полной покорности. Что там насчет волков и овечьих шкур? Кроткая, послушная, готовая исполнить любое желание — так и просится на ум при взгляде на рыжую. Но чуть копнешь — и обнажатся острые зубки, готовые вспороть тебе горло.
— Зачем тебе Книга?
Пауза. И слегка удивленное, словно не веря, что можно не понимать таких простых истин:
— Для свободы.
Я крякнул. Ха — свобода. Какое емкое слово. Сразу все стало на свои места. Рыжая чертовка оказалась из тех, кто верил в силу древнего артефакта.
Хотела изменить свою жизнь. Вырваться, стать свободной и независимой.
При прочих условиях, не такой уж и дурной план, учитывая скучную жизнь в заштатном городишке. Что ее там со временем ждало? Появление трех-четырех детей (такое количество для этих времен считалось нормальным, в деревнях рожали значительно больше), тихая жизнь и быстрая старость.
Ни перспектив, ни яркой насыщенной событиями жизни.
Просто уйти она не могла. Даже добраться из одного в города в другой для одинокой женщины в это время считалось настоящим подвигом, не то, что начать новую жизнь.
— У тебя слабый дар. Тебе никогда не справиться с артефактом такой силы, — указал я.
— Я быстро учусь, — кротко ответила Винара.
Мне захотелось рассмеяться. Амбиции ведьмы удивляли своими размахами.
— А как же Микки, твой муж? Не совестно бросать законного супруга? — с ухмылкой спросил я, уже зная ответ.
Глаза ведьмы сверкнули, на этот раз она не пыталась скрывать свою сущность.
— Этот болван давно уже мне надоел, — ее голос сочился ядом презрения. — Разве может мужчина спокойно стоять, опустив руки, когда его женщину уводят на казнь? Мне даже засмеяться хотелось, когда я увидела его смиренную рожу. И плюнуть в нее, сказав, что более ничтожного существа чем он, я никогда не видела.
Весьма откровенно. И если уж на то пошло, бабенку нельзя за это винить. Дурачок и впрямь повел себя, как овца.
Она смело взглянула мне прямо в глаза.
— Я лишь хочу изменить свою судьбу. Большего не прошу. Только один раз использовать Книгу.
Я не выдержал и все же рассмеялся.
— Можешь поверить, в этом тебе Книга Судеб не поможет. Она так не работает, — пауза. — Она вообще не работает, — еще одна задумчивая заминка. — По крайней мере в таком виде, как это видишь ты и тебе подобные.