Но время не повернуть вспять.
Едва дождавшись звонка на большую перемену, я пулей вылетела из аудитории, чтобы спрятаться от всех в кабинете Лазария.
Но стоило мне оказаться в белоснежных стенах лазарета, как к нашему лекарю присоединился сам ректор. Не иначе, как сговорились!
— Добр-рого дня, — сказала я, запнувшись.
— Проходите, леди Фенира, — Лазарий приглашающе указал рукой на стульчик возле своего стола. — Признаться, я ждал вас ещё вчера. Вы же по поводу вчерашнего обращения?
— Я вам не помешала? — я посмотрела на лекаря и главу академии, чувствуя себя неловко.
— Нет, нисколько, — с улыбкой ответил ректор. — Мы как раз обсуждали вашу… фееричную демонстрацию зверя. Понимаю, что это было непроизвольно…
— Меня вынудили, — перебила я Расмуса и тут же опустила взгляд. Вспоминать наглые приставания василиска было неприятно, но ректор должен был знать обстоятельства моего вынужденного перевоплощения.
— Рассказывайте, — выражение лица Расмуса вмиг стало серьёзным, показывая искреннюю заинтересованность мужчины в моих словах.
И я рассказала. Я не стала утаивать или пытаться смягчить правду. По мере моего повествования глав академии всё больше хмурился и мрачнел. А когда я завершила свой рассказ, Расмус дер Ларнак вздохнул и сказал:
— Я поговорю с адептом дер Азару. В свете интереса к вашей персоне клана Фениксов, его поведение выглядит совершенно неприемлемо.
— Интереса со стороны фениксов? — переспросила я, не понимая, причём тут клан Фениксов, когда речь шла обо мне.
— Да, — кивнул Расмус. — Дело в том, что… вы же понимаете, мы не могли скрыть от представителя Красных Фениксов то, что в стенах академии появился адепт с их клановым зверем?
Я растерянно кивнула. Наверное, не могли, хотя я бы только поддержала ректора в стремлении не спешить трубить обо мне на весь мир.
— Сегодня утром пришло ответное письмо от Беллатрис дер Хираши. Она выразила искренний интерес в вашей персоне и завтра в академию прибудет её человек, чтобы познакомиться с вами.
Я ничего не ответила. Казалось, местным богам доставляло искреннее удовольствие добивать меня всё новыми потрясениями. Быть может, они даже делали ставки: когда же эта Фенира не выдержит и сломается?
Кажется, очень скоро…
Лазарий, воспользовавшись возникшей паузой, приступил к осмотру «пациента», — то есть, меня.
— Спала неудачно, — сказала я, поморщившись от прикосновения лекаря к своей шее.
Тот понимающе кивнул, походил вокруг меня, поводил ладонями у моего тела.
— Мышечную боль сниму, — сказал он, — Но вижу снова нужны успокаивающие капли.