А он заметил.
Вилка воткнулась в творожный пудинг, будто это ненавистное лицо. То самое, изрядно обгадившее настроение, почти выломав дверь в ванну, пока она принимала утренний душ.
Стоило выключить воду, как Дейвил забарабанил в дверь.
— Выползай оттуда, Фоукс!
Фыркнув, она молча обмоталась полотенцем и подошла к раковине. Каждый имеет право спокойно умыться.
— Блять, не беси меня! — рык смешался с дребезжанием двери от очередного удара.
— Иди к черту, — пробормотала Феликса с щеткой во рту, но он не услышал.
Больной психопат. Надо раньше вставать, раз не хочешь ждать. Не так уж долго она мылась, минут пятнадцать можно потерпеть.
Тишина за дверью настораживала.
Смирился и ушел? Стоит и ждет? Ни то, ни другое на Дейвила не похоже.
Пожав плечами своим мыслям, набрала в рот воды. В ту же секунду дверь в ванну из ее спальни затрещала от удара ноги. Отскочив от стены, получила еще один удар, и застыла с натужным скрипом. Металлическая ручка звякнула об пол.
Феликса, с надутыми водой щеками, смотрела на внешне спокойное лицо. Полуприкрытые глаза могли сойти за сонливость.
Наивное предположение. Это, как и тон его голоса, показатель степени бешенства. И, судя по выломанному к чертям замку, он действительно в ярости.
Легкая степень шока и занятый рот автоматически отдали право слова Дейвилу.
— Выметайся.
Десять… девять…
Она принялась отсчитывать вдохи и выдохи.
Восемь… семь…
Выплюнув воду вперемешку с зубной пастой, вытерла рот уголком полотенца, заправив его обратно и подтянув потуже.
Четыре… три…
Нет, не помогает.
— Сволочь! — ладони врезались в твердую грудь.
Не ожидая такого выпада, Дейвил шагнул назад под давлением.
— Кто дал тебе право врываться, пока я здесь?!
Следующие два толчка были ожидаемыми, так что он не пошатнулся.
— Ты бессовестный, мерзкий, наглый таракан!
Пальцы больно сомкнулись на кистях, сдавливая все сильнее. Еще немного и останутся синяки.
Закрутившись, попыталась вывернуться, но он лишь усилил давление.
— Не смей, — едва различимый голос передавал вибрацию в месте прикосновения. — Слышишь? Не смей ко мне прикасаться, и, тем более, не смей меня бить.
Взгляд судорожно метался по его лицу.
Что от него ожидать? Они никогда не были так близки к физическим увечьям, как сейчас. Обычно все ограничивалось боем на словах и не переходило черту. Кажется, что-то сломалось или стерлось. Линия, которая уберегала их от фатальной ошибки. Грань, предотвращающая необратимые последствия.
— Пусти, — прошипела она, надеясь, что Дейвил еще сохранил остатки разума.
Полоснув зеленым лезвием напоследок, он оттолкнул ее и шагнул в сторону, освобождая проход.