— Эй, Фоукс, у меня сотка на тебя стоит. Готова прыгать на мне с воплями: "О, да! Еще, еще! Да, да, сильнее!"?
Синие подхватили смех. Неужели им правда весело? Или боятся, что, если не поддержат его, он задушит их ночью своим животом?
— Судя по звуку, ты и один неплохо справляешься.
Холодный тон остудит кого угодно. Уоррингтон под это определение не попадает.
— Сука, готовься раздвигать ноги.
Она не обернулась, несмотря на порыв подойти к придурку и раздавить его свиные яйца. Геройский порыв мастерски маскировал страх, зашевелившийся щупальцами под кожей.
За семь лет она столкнулась с разными унижениями, но ни одно не шло в сравнение. Ему плевать, что она староста. Что она девушка, в конце концов.
У профессоров нет смысла искать защиты, на их слова ему тоже плевать.
— Джеф, блять. Я не хочу слушать о трахе отброса. Даже о несостоявшемся.
Дернулась на миг повернуться в сторону Дейвила, и замерла. Не стоит показывать, что ее как-то задевают их слова.
— Почему? Я бы послушала, — нежнейший голос Мими ударил гонгом.
"Когда ты успела стать такой же конченой? Влияние окружения настолько велико, что заразно?"
— Зачем слушать? Попроси Шама, он тебе устроит полное погружение, — заржал Уайт, и хор голосов синих буквально оглушил.
— Котика не надо просить, Котик хочет всегда.
"Боже, Мими, что с тобой стало? Котик, серьезно?"
Усмехнулась, не уследив за губами, позволяя им растянуться.
Неужели Дейвилу нравится такое обращение? Как оно вообще может нравиться, звуча настолько пошло и паршиво?
— Мими, не буди в Котике демона, — в голосе Маккинни чувствовалась улыбка.
— М-м… так мне тоже нравится.
Смешок все же сорвался с губ.
К чему эта показуха? Всем давно известно о связи Дейвила и Эванс, это ни для кого не секрет. Прежде их взаимоотношения не выносились на публику, что изменилось?
— Ты много болтаешь.
Вздрогнула от звука бесцветного тихого голоса. Он злился. На то, что она назвала его котиком или на сам факт ее существования?
— Я могу извиниться.
— Боже, Эванс, ты даже на словах как будто сосешь, — вылетело быстрее, чем она предусмотрела возможные последствия.
Тишина опустилась, заполняя пространство лишь звуком дыхания.
— Отбросам слова не давали, — Уоррингтон снова включился в "беседу".
— Я не спрашиваю твоего разрешения.
Этим тоном можно кого-нибудь заморозить без возможности вернуться в исходное состояние.
Краем глаза уловила движение Дейвила. Желание повернуться жглось, кусалось. Вопило истошно, оглушая. Но нет. Феликса смотрела перед собой, будто поворот налево в шее сломался.
— Посмотрим, как ты заговоришь, когда Джеф заткнет твою глотку членом.