Наташа смотрела фильм незадолго до поездки и не согнала с соседнего места Михая, в этот раз неуверенно присевшего на край сиденья.
Она сидела в четвёртом ряду. Одна. Во втором ряду наискосок от неё разместились две подруги лет сорока пяти. Они без умолку обсуждали увиденное и услышанное, просматривали отснятое видео и фотографии, постоянно жевали и разговаривали с друзьями по телефону. Сейчас, хрустя чипсами, дамы молчаливо уставились на монитор.
— Лапуля, ты какая-то не такая, — с опаской произнёс Михай. — Мирная, что ли.
Она смерила его задумчивым взором.
— У тебя же есть выпить? — осторожно приподнялась и глянула поверх подголовников.
На неугомонную парочку уже привычно не обращали внимания. Никто не вмешивался в их отношения не потому, что Наташа справлялась сама. Зная, чьим сыном является Михаил, опасались гнева его отца и пагубных последствий для себя и своих семей.
— Выпить? — недоверчиво переспросил он.
На её вопросительный, полный ожидания взгляд кивнул и через полминуты подал ей яркий пакет с тяжёлой бутылкой.
— Виски пойдёт? — спросил тихо, косясь на проход — мимо прошмыгнул один из подростков с серым пакетом в пятнах масла, из которого вкусно пахло жареным мясом.
Михай принюхался:
— Шницель и картофель фри, — и уже Наташе: — Шампанского нет, лапуля. Знал бы…
— Не люблю шампанское, — с жадностью глотнула она из бутылки. — Хоть и полезное для организма при умеренном употреблении, но мочегонное.
Её передёрнуло от прокатившейся по пищеводу огненной волны. Вспомнился мягкий вкус вина, которое приносил Шамси и их сегодняшняя встреча.
Значит, смерть не отменяется, господин Лемма? — послала ему мысленный посыл. И вы будете наблюдать за падением автобуса с моста? Зябко поёжилась: ну не гад этот восточный князь?
— За что пьём? — осмелел Михай, принимая от неё виски и делая крупный глоток.
— Ты веришь в загробную жизнь? — спросила она.
— Что?.. Я не ослышался? — засмеялся парень.
— Ты не ответил, — отняла она у него бутылку и отпила, морщась.
— Нет, конечно.
— А зря, — и отстранённо подумала: «Как-то всё неправильно».
Михай подвинулся к ней.
— Ты такая красивая, Наташка, — услышала она громкий шёпот у уха; горячее дыхание коснулось шеи. От запаха перегара её желудок сжался.
Парень ухватил губами мочку её уха, прикусил. Его рука легла на грудь девушки.
Наташу никогда в себе не удивляло, что её руки, защищая её от всякого рода посягательств, действовали быстро вразрез с разумом, опоздавшим остановить их. Она ещё ни разу не пожалела об этом. «Редко, но метко» срабатывало всегда.
Глухой звук оплеухи заставил наглеца отпрянуть и съёжиться.