, — сжала зубы девушка, доставая из сумочки расчёску и влажную салфетку.
— Ой, вымою я её, — протянула руку Люся. Не дождавшись, сняла зажим и бросила под руку графини.
— Прошу впредь без спроса мои вещи не брать, — холодно произнесла Наташа.
— Слушаю и повинуюсь, моя добрая госпожа графиня, — с издёвкой пропела женщина. — Шамси… эмм… господин Лемма сказал, чтобы я помогла тебе… вам… вымыться и переодеться.
И ведь придётся воспользоваться её помощью, — прикусила девушка щёку изнутри. Жаль, что она не сможет привести себя в порядок без помощи такой вот… вздорной компаньонки. Но это же ненадолго?
Разгоралось утро. Живительные лучи восходящего солнца пробивались к исходящей паром земле. Пронзая густые кроны деревьев, они отражались в каплях росы, вспыхивали в них радужными искрами. Истаивали последние сгустки тумана, увязшие в низких лохматых ветвях елей и колючем кустарнике ежевики. Наступавший новый день обещал быть жарким, безветренным.
От Шамси не укрылись внутреннее напряжение и настороженность Бригахбурга. Ничего удивительного в том нет: между ними всегда присутствовала незримая стена, через которую ни один, ни второй не желали пройти и протянуть друг другу руки. Зачем? Виделись они нечасто, ничего общего у них не было, кроме… Вэлэри фон Бригахбург… Она была той самой стеной, по обе стороны которой они находились. Каждый сам по себе.
Гехаймрату было всё равно, что думает о нём граф при визитах к его супруге. Вёл он себя в допустимых рамках приличия: надолго не задерживался, в семейных торжествах не участвовал, на обеды не оставался. Да и пусть бы Бригахбург попробовал помешать королевскому дознавателю поступить так, как тот считал нужным. Шамси сделал для него и так слишком много. Сделал не ради него самого, а ради пфальцграфини, дружбой с которой дорожил. При этом не терял надежды завладеть желанной женщиной.
Выжидал, веруя в свою удачу.
И вот милостью Всевышнего ему дарован шанс изменить предначертанное. Не взирая на ранение Вэлэри, пока всё складывалось удачно.
Мужчины шли вдоль телег к телам убитых охранников.
— Компаньонка графини не изъясняется на немецком языке, — нарушил затянувшееся молчание Герард. — Ничего не понял, что она говорила. Но, похоже, нашла то, что искала, — опустил он взор на тунику, которую пора было снять как и кольчужную броню.
— Спроси, граф, меня, о чём хочешь знать. У женщин ты ничего не выяснишь. Графиня также плохо говорит по-немецки.
Шамси знал, о чём желает услышать Бригахбург и готов был ответить на вопросы. Находясь в его владении, избежать расспросов не получится. Также нежелательно уйти без объяснений, повернувшись к графу спиной, выказав тем своё непочтение.