- Могу я… кончить внутрь?
Идея почувствовать, как он кончает внутри меня, звучит так сексуально, так что я киваю.
- Да.
Его проникновения становятся более быстрыми. Он не отрывает от меня взгляда, пока его лицо искривляется от удовольствия. Кончая, он стонет. Чувствую, как его твердость содрогается внутри. Он падает на меня, сердце бешено колотится вместе с моим. Наше дыхание сбито, не могу сдержать идиотскую посторгазмическую улыбку.
Артемис ложится на спину рядом со мной.
- Вау, – поворачивает голову, чтобы посмотреть на меня.
- Неплохо, Айсберг.
Он одаряет меня озорной улыбкой.
- Ты тоже, огонь.
- Огонь?
Он протягивает руку ко мне и проводит пальцами от шеи до груди.
- Ты сама сказала, что ты огонь, я подтвердил, – делает паузу, - … но с тобой, обжечься стоит.
Он спускается к животу, и я задерживаю дыхание, наслаждаясь прикосновением. Его пальцы проходятся по тонким линиям на моей коже, следам с тех времен, когда я сильно теряла вес, а затем восстановила его. Он делает это так нежно и ласково, что вызывает у меня улыбку. Я никогда не стеснялась своего тела. Почему бы? Все эти следы являются частью моей истории, того, что я пережила. Я здоровый человек, и это самое важное, все остальное блажь.
Он опускает руку мне на внешнюю сторону бедра, гладя на старый шрам, и шепчет:
- Четвертый класс, падение с велосипеда. Господи, было столько крови, а ты даже не плакала.
Я смеюсь, потому что он так хорошо все помнит.
- Ты так побледнел, честно, я думала, свалишься в обморок.
- Я был на грани, но, если расскажешь кому-нибудь, я буду отрицать.
Он садится, его палец теперь на другом шраме на коленке.
- Первый год в школе, катание на коньках. Я говорил тебе, чтобы ты не каталась на той улице, потому что там был крутой скат.
- Как будто я вообще когда-нибудь делала то, что ты мне говорил.
Он ложится, кладя руку под голову и упираясь на локоть. Свободной рукой он спускается вниз моего живота, там у меня едва заметный шрам.
- Аппендицит, – рассказывает. – Я первый раз видел, как ты плачешь. Меня это опустошило.
Протягиваю руку к его лицу, чувствуя его щетину на своей ладони.
- Ты такой милый, Артемис, всегда был.
- Милый? - Вскидывает бровь. – Не сексуальный? Или адски привлекательный?
- Да, физически ты очень привлекателен, но это не то, что заставило меня…
Влюбиться в тебя.
Он ждет окончания фразы, поэтому я продолжаю:
- Обратить на тебя внимание.
- Хочешь сказать, что тебя привлекло то, что я милый?
- Да.
- Знаешь, все в мире говорят, что я холодный ублюдок, бесчувственный, что у меня холодная аура.