Я бегу по коридору, довольно сильно стуча в их двери, останавливаюсь перед комнатой Аполо. Арес выглядывает из своей двери, волосы торчат во все стороны, один глаз закрыт, пока он с трудом удерживает второй открытым.
- Что такое?
Артемис тоже высовывается без рубашки.
- Какого черта творится?
Пытаюсь отдышаться и звучать спокойно, правильно подобрать слова:
- Дедушка…
Аполо открывает дверь, оказываясь прямо передо мной.
- Клаудия, что случилось?
- Дедушка в больнице.
Как только я произношу эти слова, вижу, как страх и осознание накрывает лица всех трех мальчик Идальго.
Они задают кучу вопросов, пока натягивают на себя первое попавшееся по руку, и спускаются со мной вниз. Хуан ждет внизу с неодобрительным взглядом, но меня это не волнует.
Путь в больницу безмолвен, но заряжен удушающей озабоченностью. Я сижу сзади между Аресом и Аполо. Сеньор Хуан за рулем, на пассажирском кресле рядом с ним сидит Артемис.
Тихие слезы текут по щекам Аполо, его нос покраснел, а мое сердце сжимается, потому что я и думать не хочу, что дедушка может не выбраться.
Он сильный, с ним все будет хорошо.
Повторяю про себя снова и снова.
Беру Аполо за руку и ободряюще сжимаю ее. Он кладет голову мне на плечо, и его слезу падают мне на блузку.
Арес, облокотившись локтем на окно, прижимает кулак к губам. Он так сильно сжимает его, что костяшки пальцев белеют, напряжение в его плечах очевидно, он зол, нет, он в ярости. Я знаю, что в данный момент он ненавидит самого себя за то, что не навещал дедушку. Видимо, все мы думали, что дедушка настолько сильный, что кажется бессмертным.
Я беру его кулак и опускаю его, переплетая наши руки на моих коленях. Арес смотрит на меня полными боли глазами.
- С ним все будет хорошо. – Арес снова смотрит в окно, но не отпускает мою руку, а сжимает еще сильнее.
Артемис слегка оборачивается, чтобы посмотреть на меня. Он пытается скрыть свое беспокойство, но на его лице, итак, все написано. Я скромно улыбаюсь ему и шепчу.
- Дедушка будет в порядке.
Он просто кивает и возвращается в нужное положение.
Может быть и взрослые, но им по-прежнему не хватает любви, Клаудия. Родители не дали им достаточно заботы в детстве.
Слова дедушки звучат в моей голове, пока мы заходим в больницу.
Крутится лишь одна мысль:
Ты должен поправиться, старый упрямец, не смей умирать, потому что иначе я сама оживлю тебя, чтобы убить собственными руками.
Перед глазами его улыбка с морщинками. Он самый близкий человек в моей жизни.
Я так тебя люблю, старый упрямец, пожалуйста, выбирайся.
Глава 14:
«Боже, мне так жаль!»