Люк понимал, что эти поцелуи — первые в жизни маленькой разбойницы. Он как-то сразу это понял, по ее неумелым прикосновениям, по тому, как она замерла, пробуя на вкус эту интимную ласку, по тому, как она не знала, как ответить, и по тому, как оглушительно билось ее сердце под его ладонью. Оглушительно и в совершенном восторге.
— Ой-ой! — вскрикнула Изабелла, когда вдруг обнаружила, что крепкая ладонь Люка лежит между ее ног. И от этого кажется, что все тело ее воспламеняется.
— Это ещё не ой-ой, — передразнил Люк, но было совсем не обидно. — Не бойся; ты сейчас похожа на перепуганного зверька.
Он склонился к ее груди и поцеловал острый сосок, взял его губами, коснулся языком так откровенно и полно, что Изабелла задохнулась от горячей крови, прилившей к ее щекам.
В руках коварного садовника она ощутила себя маленькой и глупой, чего давненько с ней не случалось, а его — ужасно взрослым, опытным.
Люк совершено точно был совсем другой, не то, что прочие женихи. Он уже не интересовался нарядами и танцами, и неловкие, неумелые знакомства тоже были не для него.
"Люк взрослый, — почему-то подумала Изабелла угрюмо, млея, чувствуя поглаживания меж своих подрагивающих ног и нескончаемые поцелуи на своей груди. — Его не заманишь модным попугаевым платьем. Так, а чем же его я привлекла?!"
От касаний его ладони Изабелла испуганно вскрикивала и то и дело порывалась стиснуть ноги. Рука Люка останавливалась, сжатая ее бедрами, но тогда его губы принимались целовать ее соски, да так, что девушка начинала извиваться, цапая руками простыни, чувствуя, как язык коварного садовника вдавливает сосок в мякоть ее груди. И от этого тяжелое, мягкое томление разливалось по ее телу. Изабелла подавалась вперед, трепеща, балансируя на грани удовольствия и жаждая чего-то еще, чего-то сильного, ослепительного.
Тогда Люк целовал ее всю, оставляя цепочку мягких, влажных касаний губами по всему ее телу. Целовал ее подрагивающий животик, жадно хватал его губами и затем осторожно касался там, где лежала его ладонь.
Девушка даже ощутила, как он прихватил губами чувствительный краешек лепестка, скрывающий ее женское естество, и лизнул там.
От этих поцелуев Изабелле точно становилось не по себе.
Она ахала, постанывала, стараясь хоть как-то привыкнуть к новым для нее ощущениям, но тут снова начинала двигаться рука Люка, поглаживающая мокренькое и горячее местечко меж ее ног, и по телу девушки крупными волнами прокатывала дрожь.
Изабелла почти вскрикивала.
Пальцы коварного садовника раскрыли ее лоно, словно отогнули влажные розовые лепесткии. Люк отыскал какое-то местечко, от касания к которому Изабеллу словно пронзило огнем.