— Я думаю, — после долгого молчания, заговорил этот холёный лорд — чтоб его, — это недоразумение, правда, Эмиана?
Явно намекая на тот вечер, когда я едва вырвалась от него.
— А вообще… — обратился он к Морину, — с каких пор Морин у тебя в трактире работают повара на две ставки?
Морин приподнял в недоумении брови, явно заинтересовавшись.
— Что ты имеешь в виду?
— Разве ты не знаешь? — с каким-то напряжением спросил рен Энвард. — Эмиана подрабатывает по ночам интимными услугами.
Мне показалось, что на меня упала плита. Такого я точно не ожидала.
— Что вы несёте, милорд?! — выпалила я. — Может, сами объясните, что вы делаете с малышом?! Убиваете его и мучаете, я вынуждена подать на вас жалобу, — в следующий миг я схватила бокал вина и резким движением выплеснула в холеную гримасу этого мерзавца, задумавшего меня ещё и унизить при всех: — Это вам за оскорбление! — отчеканила.
Милорд посмотрел на меня угрожающим взглядом, в котором полыхало настоящее пламя, в то время как ручейки стекали по его чересчур надменному лицу. Поделом!
Поставив бокал, развернулась и пошла прочь.
Меня встретили ошеломлённые увиденным представлением Грейси и Мари. Даже отшатнулись, когда я пролетела в кухню.
— Что случилось?! — бросилась ко мне Тавида.
— Ничего. Меня увольняют, — с этими словами влетела в подсобку, заперлась, сорвала колпак и, упершись ладонями в стол, замерла. Сердце билось горячо и гулко, я судорожно вдохнула, прикрыв трепыхавшиеся ресницы.
Скорее, теперь так и будет — меня уволят, оставалось только ждать.
Дэйрок
Я взял салфетку и промокнул лицо. Да-а, горячая штучка, собственно, мне ли не знать!
— Прости, я не понимаю, что с ней, это наш первоклассный повар, я её такой никогда не видел, — на лице друга неподдельная растерянность и в тоже время он не скрывал, что это всё его забавляло. — Хочешь сказать, что ты с ней знаком?
— Я что-то не понял, а не ты ли мне её прислал, Морин?
— Я? Её? Я ещё в своём уме, чтобы подсылать к тебе своих поваров.
Я посмотрел вокруг — любопытствующие прислушивались к нашему разговору и глазели в сторону кухни. Кажется, у блондинки теперь отбоя не будет. Совсем некстати взыграла вина.
— Тогда я ничего не понимаю, зачем она приходила ко мне?
— Постой, так ты хочешь сказать, что она была в твоём доме? — кажется, дошло до друга. — А как же Элиза?
— Какая Элиза? После твоей кухарки ко мне больше никто не приходил.
Морин застыл, недоумевая ещё больше.
— Я разберусь во всём.
— Не стоит, это моя пуговица и твоя повариха не причём, — признался я всё-таки, что перегнул палку, и бедолаге досталось ни за что.